Люди чести и достоинства. Владимиру Ковтуну присвоено звание Героя России

В декабре 1979 года Политбюро ЦК КПСС, невзирая на возражения военных (начальника Генштаба маршала Н. Огаркова), одобрило рекомендацию Ю. Андропова, Д. Устинова, М. Суслова и А. Громыко о вводе ограниченного контингента советских войск в Афганистан «для оказания интернациональной помощи» правительству этой страны. З. Бжезинский, тогдашний помощник президента США Картера по национальной безопасности, ликовал: убеждённый и умный враг Москвы, он мгновенно сообразил, что СССР угодил в капкан, из которого американцы только недавно выбрались во Вьетнаме.
Война в горах с партизанскими формированиями моджахедов почти сразу превратилась в затяжную и кровопролитную. Численность нашего контингента вскоре достигла 100 000 человек, наши потери росли, а победа не просматривалась. Вообще непонятно было, что нужно и можно было считать победой. Вашингтон делал всё, чтобы осложнить положение СССР на международной арене и действия наших войск в самом Афганистане. Моджахеды стали получать от американцев весомую финансовую и материальную помощь. Особенно чувствительными к середине 80-х для нас оказались американские поставки «духам» «Стингеров» — переносных зенитно-ракетных комплексов, которые оказались эффективным средством борьбы с нашими вертолётами и самолётами на малых высотах. Наша авиация несла немалые потери. Не реагировать на это было нельзя. Поэтому Москва поставила 40-й армии в Афганистане задачу: добыть «Стингеры» в рабочем состоянии как можно скорее и во что бы то ни стало. Те, кто выполнят задание первыми, будут представлены к званию Героев Советского Союза.
Распоряжение это повторяло логику известного приказа Ставки Верховного Главнокомандования 1943 года: тогда золотые звёзды были обещаны всем тем, кто форсирует Днепр, превращённый немцами в неприступную преграду, и закрепится на правом берегу. Звание Героев получили тогда около 2500 советских воинов.
Ясно, что воины спецназа ГРУ не хотели уступать в мужестве своим прославленным отцам. Захват нашими ребятами американского ПЗРК стал одной из наиболее ярких спецопераций за годы афганской войны. 5 января 1987 году группа спецназовцев ГРУ под руководством майора Евгения Сергеева, в составе которой был старший лейтенант Ковтун, вступила в бой с моджахедами в Мельтанайском ущелье под Кандагаром. «В какой-то момент один из «духов» выскочил из убежища и побежал по руслу ручья в сторону от места боя, — вспоминал позднее один из участников операции. — За спиной у него была пусковая труба ПЗРК, а в руках небольшой чемоданчик-дипломат. Ковтун устремился за ним. Моджахед, отстреливаясь, стремительно отрывался. Чтобы не упустить противника, Ковтун, будучи мастером спорта по стрельбе, сумел выстрелом из АКС уложить его. Подбежав к убитому, Ковтун забрал трофеи», описывала позднее это событие «Красная звезда». В чемоданчике оказались документы, в том числе инструкция к «Стингеру», которые США поставляли душманам».
Так в руки наших конструкторов попал новёхонький действующий образец передового на то время западного ПЗРК. Наши Кулибины покумекали, раскинули мозгами и вскоре придумали противоядие, после чего наши потери резко снизились. А американский трофей правительство СССР использовало как доказательство вмешательства США во внутренние дела Афганистана.
Все четверо участников операции были представлены к званию Героев, Владимир Ковтун в их числе. Однако никто из них звание Героя так и не получил, досталось оно некоему генералу из верхов. Посчитали, что старшему лейтенанту Ковтуну довольно будет и ордена «Красная Звезда». Выпускник разведфакультета Рязанского училища ВДВ, воевал он в ту пору в 186-м отдельном отряде 22-й бригады специального назначения ГРУ Генштаба в Афганистане.
С тех пор поиск золотых звёзд для героических бойцов разведотряда переместился из армейских штабов на страницы печатных изданий, в Интернет, на телеэкраны. Появлялись статьи и документальные фильмы, журналисты и писатели упорно добивались справедливости. На это ушло 32 года. Немалую роль в этом многолетнем поиске сыграл писатель Валерий Поволяев.
Примечательно, что для Ковтуна то давнее представление на звание Героя было уже вторым. Двумя годами ранее группа из 16 десантников (меньше взвода) под его командованием была окружена «духами» на перевале. Более 200 душманов были уверены, что легко сомнут горстку наших бойцов.

Судьба распорядилась так, что пару месяцев назад вашему корреспонденту посчастливилось познакомиться с героем этой публикации. Мы приехали в Александров в самом конце прошлого года, ближе к полудню. В поездку нас, шестерых журналистов, пригласил Валерий Дмитриевич Поволяев, известный писатель, автор многих прекрасных книг, член Общественного совета газеты «Слово». Он давно дружит с Ковтуном, много писал о нём в разных изданиях, в том числе и в нашей газете. Не раз с увлечением рассказывал об удивительной судьбе Владимира Павловича, выпускника рязанского Высшего училища ВДВ. Доблестный воин-афганец, кавалер двух орденов Красной Звезды, по выходе на пенсию стал успешным предпринимателем, генеральным директором птицефабрики в Александровском районе Владимирской области…
Всего два часа на электричке — и вы оказываетесь в местах отдалённых, почти заповедных. Лёгкий морозец, снега, девственно чистые после Москвы, неспешные прохожие. Вокзал начала ХХ века очень напоминает железнодорожную станцию подмосковного Дмитрова – он из того же времени, часть тогдашнего национального проекта по линии Министерства путей сообщения.
Всякий раз щемит сердце, когда попадаешь в русскую провинцию. А у Александрова особенная стать, своя история. Иван Грозный, покинув Москву с её вечными интригами алчного и злокозненного боярства, на долгие 17 лет сделал этот безвестный угол фактической столицей Московского царства. Тогда обросла Александровская слобода дивными монастырями и храмами, не уступавшими по своему убранству и великолепию стольному граду. «Зело бо украшена земля русская», — удивлялся ещё Афанасий Никитин.
Это уж много позже, в советскую пору, Александров приобрёл славу «города за 101-м километром», куда разрешали селиться освобождённым из лагерей и узилищ, которым столицы и крупные города были закрыты.
Мы погрузились в тёплые мини-басы и, дивясь после московской толчеи безлюдью застывших окрестностей, минут за 20 домчали до Недюревки, деревни, где расположено фермерское хозяйство супругов Ковтунов — Владимира и Светланы, красивой и приветливой женщины. Выпускница мехмата Киевского университета, она вышла замуж за молодого красавца Володю Ковтуна. С тех пор всю жизнь — как нитка за иголкой — по всем гарнизонам и точкам за мужем, куда бы ни бросала изменчивая военная судьба. Только в загранкомандировки, вроде Афганистана, он уезжал один, ибо туда жён не берут. Вырастили двух детей.
И сегодня Светлана рядом с мужем в Недюревке, среди забот по хозяйству, которые, как известно, никогда не кончаются. Дети давно разлетелись по свету, у Ковтунов внук.
Вид у Владимира Павловича внушительный — рост за 190, вес за 100 килограммов. Говорит спокойно, почти тихо, ни разу не повысив голоса, так что иной раз приходится его переспрашивать. Но то, что исходит от него, всегда веско, взвешенно, давно и хорошо продуманно. Ни слова в праздной суете.
Внимательный взгляд, коротко остриженные усы. Он красив неброской мужской красотой, настоящий полковник. Двигается осторожно — угадывается повадка разведчика. Или боится задеть кого-нибудь ненароком, с его-то массой.

 

«Как вы шли к своему подвигу?» — наперебой допытывались у Ковтуна журналисты советской поры. «А что вы почувствовали, когда узнали о вашем награждении?» — донимает вопросами теперешнее племя.
Он отмалчивается, не любит многословия. Любому бы и одной его военной биографии с лихвой хватило. В полном смысле геройской. Но не таков Ковтун, чтобы почивать на лаврах.
Мы присели, не раздеваясь, в летнем домике, где калорифер лишь слегка разгонял стылый воздух, пили горячий чай из пакетиков — с пирожками, печеньем и конфетами. И слушали долгий и подробный рассказ хозяина – не о боевых приключениях, не о схватках с «духами» в рукопашной, нет – о делах приземлённых. О хозяйстве, о котором были наслышаны и которое теперь приехали смотреть. В рассказе своём Ковтун был обстоятелен, точен, без рисовки и без позы всезнайки.
И если я не всё ухватил в технических премудростях производства удобрений и в статистике яйценоскости и курятины, то отношу это только на счёт своей дремучести в вещах житейских и важных. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» — говорит главная христианская молитва. То, чем занимаются сегодня супруги Ковтун, имеет прямое отношение к столу среднего российского едока. Надеемся, что навсегда минули годы засилья «ножек Буша» в российском импорте, и теперь появилась возможность развернуться в полную мощь российскому производителю, таким семейным фермерам, как Владимир Ковтун и его Светлана. Видно, что оба они относятся к делу со всей ответственностью, выкладываются полной мерой.
Своих оценок и мнений Ковтун не скрывает. Кто-то из нашей группы похвалил Грудинина, прошлогоднего кандидата КПРФ в президенты. «Грудинин свою клубнику не выращивает, он её перепродаёт, — без обиняков отрезал Ковтун. — А со своими заграничными счетами он должен был разобраться ещё до начала президентской кампании. Знал ведь, что наверняка попадёт под прожектор СМИ, всё ему напомнят и вытащат на свет».
О Верховном Главнокомандующем Ковтун отзывается с огромным уважением. Как и положено военному человеку.
Мощное, современное, аккуратное до стерильности хозяйство Ковтунов, которому уже без малого два десятка лет, специализируется на двух направлениях: производство натуральных удобрений высшего качества и производство яиц и курятины, чем занимается, как ей и положено, птицефабрика. Отлажено, откомпьютеризовано и автоматизировано всё до мелочей, вмешательство человека сведено к минимуму. По всей промышленной территории тянутся провода, пластмассовые трубы, короба, транспортёры, в помещениях компьютеры. У хозяйства свой автопарк.
Технику и лицензии закупали в Германии и Японии. Японцы довели процесс автоматизации и компьютеризации в производстве удобрений из натуральных злаков без примесей ГМП до совершенства. Но русской смекалке всё равно нашлось место и в этом, продуманном и совершенно новом для Ковтуна деле. Одна воплощённая идея, несколько доработок, новый узел — и качество удобрений повысилось в разы, производство сделалось почти безотходным. Когда в Недюревку приехал японец, глава фирмы, у которого закупали лицензию, у него глаза полезли на лоб: «Как? Ну, почему мы не смогли до этого додуматься?» — громко изумлялся он, поводя глазами. И погрузив обе ладони в чан с порошком удобрения, издал японский рык, подтверждавший его полное восхищение увиденным.
Так продолжается вторая жизнь полковника Владимира Ковтуна, получившего за время службы в спецназе 7 пулевых ранений, перенесшего три тяжёлые контузии и вышедшего в отставку в 1999 году.
Народная этимология выводит происхождение названия деревни из рассказа о царе Иване. Будто бы великий государь, нахваливая брашно местных кулинаров чуть не каждый день, допытывался, откуда берут они такие блюда. И услышав в ответ, что вся дичь — и кабанятина, и оленина, и лосятина, и вся птица — всё своё, местное, распорядился не брать более налогов с местных жителей. Отсюда, мол, и пошла Недюревка. Наивно, но любопытно.
Такие, как Ковтун, живут и работают во славу вечной России. Пусть у нас на поверхности сегодня – труха и душная пыль рекламы, гламур и глянец, делёж имущества, разводы, наследство, пошлость, ДНК, бесконечный ор на ток-шоу…
Россия должна знать, что есть в ней настоящие люди. Такие, как Ковтун. И жива она именно ими.
И ещё одно. Присвоение звания Героя России полковнику ГРУ в отставке сегодня, когда славное имя Главного разведывательного управления (ГРУ) уже год с лишним полощут на весь мир в грязной воде в связи с историей Скрипалей, очень знаменательно. Мудро и своевременно. Всё это говорит о том, что идею честного служения Отечеству невозможно опорочить, как бы ни тщились сделать это пропагандисты-русофобы на Западе и у нас.
Совсем недавно ГРУ вернули прежнее название. С третьей попытки присвоили давно заслуженное звание Героя России Владимиру Павловичу Ковтуну.
Без своих героев, без их примера и подвига перед глазами или в памяти людей не может жить ни один народ. Иначе он уходит из истории, бесследно растворяясь в небытии… Россия не может этого допустить.
И не допустит.