«Неравный брак»

В сентябре 1863 года в Петербурге на очередной академической выставке зрители увидели картину молодого художника В.В. Пукирева «Неравный брак». Она привлекла к себе общее внимание и вызвала самые противоречивые суждения.
В.В. Стасов, увидев картину, разразился статьёй. «Наконец-то. Наконец-то появилось крупное произведение на тему, взятую из современной жизни», — писал он. Полотно Пукирева, считал критик, — «…одно из самых капитальных, но вместе с тем и трагических картин русской школы».

Противники его не остались в долгу. Художника упрекали за мелкотемье, нападали за то, что он применил дерзкий, небывалый приём, изобразив обычных, из повседневности героев, да ещё и написал их в полный рост. Такое позволялось только по отношению к античным героям. В прессе началась бурная полемика. О Пукиреве заговорили, заспорили.
Но, несмотря на ожесточённые споры, становилось очевидным: художнику удалось создать картину, которая была буквально обречена на успех.
Сюжет, хорошо знакомый зрителям. Явно обличительный, в духе времени. Выразительны и ясны психологические характеристики. Великолепна композиция, рисунок, виртуозная, доведённая почти до иллюзорности живопись.
…Полумрак церкви. Падающий из окна свет ярко освещают лишь жениха, невесту и священника, совершающего обряд венчания. Важный старик-чиновник берёт в жёны молодую девушку. Бледная, заплаканная невеста, опустив глаза, протягивает руку священнику, который готовится надеть на указательный палец венчальное кольцо. Перешептываются гости, оценивая красоту бесприданницы. Стоящий за нею молодой человек глубоко задумался о разыгрывающейся перед ним жизненной драме…
Неравный брак! Сколько горя, страданий и трагедий приносил он подчас своим жертвам. С какой грустью воспринимались народные песни, в которых плакалась о своей горькой доле русская женщина. Тема эта трагичностью своей захватывала известных художников слова. Достаточно вспомнить пьесу А.Н. Островского «Бедная невеста» или стихи Н.А. Некрасова…
И вот, почерпнутый из самой жизни мотив неравного брака пришёл, наконец, в изобразительное искусство.
Нет, недаром, недаром радовался В.В. Стасов за художника, когда узнал, что 27 августа того же года академия присвоила ему звание «профессора живописи народных сцен».
Имя В.В. Пукирева узнала вся Россия.
Многие в ту пору пытались докопаться, кого же и почему изобразил художник?
Москва полнилась слухами. Говорили, будто Пукирев сам пережил подобную трагедию и не зря самого себя изобразил в картине. Утверждали, будто невеста его была выдана против своей воли за богатого старика. Слухи оказались  живучи и ещё более утвердились в сознании наших современников.
Надо сказать, в слухах была доля истины.

В 2002 году в Государственную Третьяковскую галерею от родственников Пукирева поступили материалы, свидетельствующие о том, что в основу работы над картиной «Неравный брак» был положен действительный факт, связанный с другом В.В. Пукирёва, купцом Сергеем Михайловичем Варенцовым.
Но было здесь одно «но».
Впрочем, всё по порядку.

В 1860 году, за два года до создания картины «Неравный брак», в церкви Трёх святителей на Кулишках венчался московский купец Андрей Александрович Корзинкин с дочерью богородского купца Софьей Николаевной Рыбниковой. Жениху было 37 лет, невесте – 24 года.
Андрей Александрович занимался торговлей чаем, имел 4 амбара в Старом Гостином дворе и 10 торговых заведений в Москве. Человеком он слыл богатым, расчётливым, но с мягким и доброжелательным характером; про него говорили, он даже кусающего его комара не убивал, а только сгонял.
Немудрено, что родители невесты предпочли влюблённому в их дочь 27-летнему купцу Сергею Михайловичу Варенцову более богатого и известного в торгово-промышленном мире жениха. Красавец же Варенцов, по которому вздыхали московские барышни, вынужден был стать на свадьбе шафером. Объяснить этот странный поступок Сергея Михайловича может то обстоятельство, что его старший брат был женат на сестре Корзинкина.
 Эта неудача весьма угнетала Сергея Михайловича, и он поделился своими переживаниями с Пукиревым. Справедливости ради надо сказать, брак этот оказался удачным. Через год у молодых родилась дочь Елена, затем два сына. Дочь, повзрослев, окончила Училище живописи и ваянии, стала художницей и вышла замуж за писателя Телешова. Старший сын Александр также был неравнодушен к живописи и, став взрослым, сдружился с П.М. Третьяковым.
Как видим, к идее, заложенной в основу картины, венчание Корзинкина на Рыбниковой не имело никакого отношения.
Но что же подтолкнуло художника к написанию её?
Выскажем нашу догадку.
В числе близких друзей Пукирева был скромный и малообщительный художник Петр Михайлович Шмельков, учитель рисования в кадетском корпусе. Нужда и заботы вынуждали его постоянно искать частные уроки в богатых домах. Лишь те немногие часы, которые оставались от вечной беготни, он посвящал творчеству. Тонкий психолог, остро и пытливо воспринимающий жизнь, Шмельков с давних пор вынашивал мысль о написании картины. Но время шло, а картина не складывалась. Множилось лишь количество зарисовок, которые он считал подготовительной работой.
Шмельков хорошо знал жизнь московского купечества.
Однако не быт и нравы интересовали его. Он внимательно изучал психологию купеческого мира. Наблюдений скапливалось много. Они и навели на горькую мысль: цинизм правит миром, а жажда наживы делает человека циником.
В 1861—1862 гг. началась выставочная деятельность Московского общества любителей художеств, задачей которого было «развитие художников по выходе их из учебных заведений». Выставки следовали одна за другой, и участие в них считалось престижным.
В феврале 1861 года вышел Указ Священного синода, осуждающий браки с большой разницей в возрасте. Церковь затронула болезненный для общества вопрос, поскольку в ту эпоху большинство браков строилось на основе выгоды и материальной заинтересованности
Вот тогда, возможно, Шмельков и мог подсказать своему другу тему для будущей картины. Сюжет родился сам собой: в памяти Пукирева хранился рассказ Варенцова о неудачной любви.
Тема увлекла художника (возможно, в знак благодарности он изобразил затем Шмелькова в картине, определив ему место рядом с шафером).
В 1862 году Пукирев приступил к работе.
Он быстро написал эскиз небольшого размера (34х26) и взялся за большой холст. Место жениха Корзинкина заступил старик-генерал (образ собирательный), а шафером, стоящим со сложенными на груди руками, Пукирев изобразил Варенцова, портрет которого, написанный маслом, с давних пор хранился в мастерской. Его и использовал в работе художник.
Невесту Пукирев писал с Прасковьи Матвеевны Варенцовой. Однофамилица Сергея Михайловича Варенцова, она происходила из знатного рода и была внучатой племянницей княгине Ольге Мироновне Щепиной-Ростовской (урожденной Варенцовой-Тарховской) — супруге князя А.И. Щепина-Ростовского, род которого происходил от Рюриков. Истины ради, надо сказать, что родилась Прасковья Матвеевна вне брака.
В свою модель Пукирев был влюблён. Это чувствуется даже по картине.
Он  и предположить не мог, чем обернётся для него знакомство с красавицей.
Прервём повествование.
В 2002 году Государственная Третьяковская галерея приобрела карандашный рисунок художника В.Д. Сухова, сделанный в 1907 году, на котором написано: «Прасковья Матвеевна Варенцова, с которой 44 года назад художник В.В. Пукирев написал свою известную картину «Неравный брак». Госпожа Варенцова живёт в Москве, в Мазуринской богадельне».
Так и выяснилось — Варенцова доживала свою старость в богадельне. Молва же, гуляющая по Москве, меж тем, гласила: молодую красавицу выдали замуж за богатого человека, он вскорости умер, но к своему любимому — художнику Пукиреву она так и не вернулась.
Верить ли этой молве? Дыма без огня, впрочем, не бывает.
Обратимся к другим источникам.
Н.А. Мудрогель, старейший работник Третьяковской галереи, взятый на службу ещё самим Третьяковым, вспоминал: «На картине Пукирева «Неравный брак» в роли шафера за невестой художник изобразил себя… И вообще, вся картина, как я знаю, является отголоском личной драмы художника: невеста с картины должна была стать его женой и не стала, богатый и знатный старик сгубил её жизнь».
О трагедии Пукирева говорил и друг его С.И. Грибков.
В книге «Москва и москвичи» Гиляровский писал:
«О В.В. Пукиреве С.И. Грибков всегда говорил с восторгом:
— Ведь это же Дубровский, пушкинский Дубровский! Только разбойником не был, а вся его жизнь была, как у Дубровского, — и красавец, и могучий, и талантливый, и судьба такая же!
Товарищ и друг В.В. Пукирева с юных лет, он знал историю картины «Неравный брак» и всю трагедию жизни автора: этот старый важный чиновник – живое лицо. Невеста рядом с ним — портрет невесты В.В. Пукирева, а стоящий со скрещенными руками – это сам В.В. Пукирев, как живой».
Так была или нет Прасковья Матвеевна невестой художника? Трагедию Варенцова или свою собственную изобразил художник в картине?
Что случилось в ту давнюю пору?
Расставим всё на свои места.
Из-за картины между Варенцовым и Пукиревым произошла крупная ссора, когда купец увидел на ней свое изображение. Он готовился к свадьбе с купеческой дочерью Ольгой Урусовой и возмутился тем, что художник поведал всем о его тайне. Пукирев вынужден был приделать маленькую бородку шаферу, оставив все черты лица без изменения. Внешне оба походили друг на друга и теперь можно было сказать, что Пукирев изобразил на картине себя.
Так вместе и оказались на полотне Прасковья Матвеевна Воронцова и Василий Владимирович Пукирев.
Впрочем, кроме них и Шмелькова, на полотне есть ещё один узнаваемый персонаж – рамочник Гребенский. (Сбоку от Шмелькова видна его голова.) Потрясённый картиной, он решил сделать для неё раму, «каких ещё не было». И сделал. Равной ей не было  в галерее Третьякова. Она сама по себе художественное произведение: резная из цельного дерева – и цветы, и плоды. Третьякову она так понравилась, что он стал заказывать рамы Гребенскому.
Впрочем, вернёмся к нашим главным героям.
К тому времени, когда Пукирев приступил к работе над картиной «Неравный брак», материальное положение его упрочилось. Он получил большие деньги за сделанные девять образов для церкви Св. Троицы, что в Грязях, в Москве, за два образа для церкви в имении Нарышкиной. Кроме того, им исполнены были портреты предводителя Тверского дворянства Полторацкого, калужского предводителя дворянства Ф. С. Щукина, близились к завершению другие заказные портреты.
Ему, молодому преподавателю московского Училища живописи и ваяния, было 30 лет. Он мечтал о семье. Трудно сказать, когда Пукирев сделал предложение Прасковье Матвеевне. Одно очевидно, едва родители узнали об этом, они поспешили выдать дочь за известного и богатого человека их круга. Он был намного старше Прасковьи Матвеевны.
Брак дочери с художником — сыном крепостного крестьянина, получившим вольную в раннем детстве, они сочли неравным.
Прасковья Варенцова не воспротивилась воле матери. Но, похоже, всю жизнь хранила любовь к Пукиреву, иначе не стала бы рассказывать на старости лет незнакомому художнику, что когда-то позировала для картины «Неравный брак».
И как здесь не вспомнить старинную песню.
У церкви стояла карета,
Там пышная свадьба была,
Все гости нарядно одеты,
Невеста всех краше была...
Картина, оказавшись в 1871 году в галерее Третьякова, никого не оставляла равнодушным. Репин писал о её особом воздействии: «Неравный брак» Пукирева <…>, говорят, много крови испортил не одному старому генералу». А историк Н. Костомаров признался друзьям, что, увидев картину, отказался от намерения жениться на молодой девушке.
Пукирев так и не обзавелся семьей. Что-то, кажется, сломалось в нём. Дела не ладились. Удача отвернулась от него. Он писал новые картины, но они выходили слабые и, подчас, не находили покупателя. Пукирев запил, прекратил преподавать в училище, распродал свою коллекцию картин, потерял квартиру, жил на подачки друзей и умер в безвестности 1 июня 1890 года.
Так, воспроизводя на картине чужую судьбу, он написал свою.
Вот, собственно, и вся история.
— Так не бывает, — скажете вы.
— Да, не бывает, — согласимся мы. — Но так было.