slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Ленинградское дело. К 70-летию последней волны репрессий

Впринятом 15 февраля 1949 года постановлении политбюро ЦК ВКП (б) «Об активных действиях члена ЦК ВКП (б) товарища Кузнецова А.А. и кандидатов в члены ЦК ВКП (б) тт. Родионова М.И., Попкова П.С.» говорилось: «У товарищей Кузнецова, Родионова, Попкова имеется нездоровый, небольшевистский уклон, выражающийся в демагогическом заигрывании с Ленинградской организацией, в охаивании ЦК ВКП (б), который якобы не помогает Ленинградской организации, в попытках предоставить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение между ЦК ВКП (б) и Ленинградской организацией и отдалить, таким образом, Ленинградскую организацию от ЦК ВКП (б)».
Постановлением политбюро ЦК ВКП (б) М.И. Родионов, А.А. Кузнецов и П.С. Попов были сняты с занимаемых постов, им были объявлены партийные взыскания. Это было, что называется, – начало «большого пути». Для многих, как оказалось, последнего…
1 февраля 1949 года поздно вечером в Ленинград специальным поездом внезапно прибыл член политбюро, секретарь ЦК ВКП (б), заместитель председателя Совета Министров СССР Г.М. Маленков, который в лучших традициях большевиков-интернационалистов (Троцкий, Зиновьев, Каменев, Свердлов, Дзержинский и пр.) отказался от правительственной резиденции и поселился в персональном служебном вагоне на Московском вокзале. Вокзал был наглухо перекрыт подразделениями отдельной дивизии МГБ (также доставленными из Москвы, ибо руководитель местного МГБ Пётр Кубаткин уже был «под подозрением»). Там же разместились и сопровождавшие Маленкова члены ЦК ВКП (б) Андрианов, Черноусов, Ильичёв и высшие руководители центрального аппарата МГБ СССР. Операция тщательно разрабатывалась главным палачом «ленинградцев», клевретом Маленкова министром МГБ Абакумовым.
22 февраля 1949 года, в 12 часов дня в Смольном по приказу Маленкова открылся (незапланированный) пленум Ленинградского обкома и горкома ВКП (б). О теме пленума участников выборных организаций не предуведомили, о решении политбюро от 15 февраля никто не имел ни малейшего представления. Знаю об этом из рассказов одного из участников пленума, в то время зам. руководителя управления ГУЛАГа по Ленинграду и области — моего отца Г.С. Каратаева.
Полной неожиданностью для всех оказалось появление в президиуме в сопровождении двух генералов госбезопасности секретаря ЦК Маленкова на фоне отсутствия в президиуме не только первого секретаря обкома и горкома П.С. Попкова, но и других высших руководителей области и города.
С сообщением об антипартийных действиях Кузнецова, Попкова и Родионова выступил Маленков.
Напоминаем: А.А. Кузнецов до решения политбюро от 15 февраля был членом Оргбюро ЦК ВКП(б) и секретарем ЦК, на которого замыкались все силовые министерства (МГБ, МВД, МО), М.И. Родионов – кандидат в члены ЦК и председатель совета министров РСФСР, С.П. Попков – кандидат в члены ЦК и первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП (б). То есть все – из высшего государственного руководства страны, заслуги которых в только что окончившейся победоносной войне были очевидны для всех участников пленума и постоянно подчеркивались Сталиным как в частных беседах, так и публично. Более того, в то время практически все руководители партии знали о том, что Сталин исключительно благоволил к Кузнецову. В одной из частных бесед (на даче в Сочи с А.И. Микояном – со слов С.А. Микояна, сказанных Г.С. Каратаеву и М.Д. Войнову, — его друзьям и родственникам) видел в нём своего преемника. Хотя, конечно, здесь же заметим, что, зная коварный и подозрительный характер Сталина, нельзя исключить и провокацию с его стороны.
В прениях выступили около 30 человек (большинство впоследствии были расстреляны), в том числе и М.А. Вознесенская (первый секретарь Куйбышевского — центрального в городе — райкома), П.Н. Левин (секретарь Ленинградского ГК ВКП (б)), сам П.С. Попков, Я.Ф. Капустин и другие.
Поразительно, но ни один из этих замечательных русских людей, мужественных, не раз смотревших смерти в лицо, боевых офицеров, пользующихся огромным доверием ленинградцев, не только не попытался хотя бы как-то возразить против совершенно вздорных обвинений, выдвинутых против своих вождей и себя лично, а, наоборот, приводил множество «примеров», якобы доказывающих правильность этих суждений, и, что называется, крыл обвиняемых последними словами.
Многие (реабилитированные впоследствии) говорили о том, что их подвело безграничное доверие к высшему партийному руководству. Их где-то можно понять. Но не оправдать.
Объяснение можно найти в рассуждениях И.А. Ильина о том тревожном времени в истории России.
Анализируя процессы, происходящие в руководстве Советского Союза, он справедливо говорил: все они знали, что Сталин «зарезал» (выражение Ильина) практически всех тех, кого он ранее приближал. Однако это нисколько не останавливает и не может остановить рвущихся к нему очередных кандидатов на такую же участь, поскольку Сталин, а особенно его интернациональные «обшмыги» (выражение Ильина) совершили над русским народом главное преступление – лишили его национального правосознания, а, следовательно, и основного гражданского качества — ответственности друг перед другом.
Ильин утверждал, что главная задача, которая стоит перед русской национальной интеллигенцией (особенно после падения большевиков), — это воспитание в народе русского национального характера, чувства собственного достоинства и ответственности. К сожалению, мы и сейчас почти так же далеки от решения этой задачи, как и во время «Ленинградского дела».
Пленум, естественно, одобрил решение Оргбюро и вывел из состава членов горкома и обкома всех, работавших ранее с Кузнецовым, Попковым и Родионовым.
Их участь была решена.
По новейшим исследованиям репрессиям подверглись около 35 тысяч человек. Около 100 человек были расстреляны, остальные – исключены из партии, лишены работы, отправлены в ссылку, получили длительные сроки тюремного заключения.
Реабилитация (после смерти Сталина) растянулась на десятилетия. Большинство не дожили, погибли в ссылке, заключении, без средств к существованию.
Не говорю уже здесь о зверских расправах при допросах и в заключении, жестоких избиениях и других издевательствах.
После такого «введения» стоит посмотреть на «Ленинградское дело» более глубоко, с учётом внутренней и международной обстановки того времени.
Начиная с 1945 по 1956 год (XX партсъезд) время как бы спрессовалось. События разворачивались со стремительной быстротой. Перечислим только главные из них.
1945 год – Победа в Великой Отечественной войне и речь Сталина на приёме маршалов Победы о выдающейся роли русского народа в достижении Победы и в мировой истории в целом.
1946 год — фултонская речь Черчилля. Начало холодной войны.
1946 год — назначение Абакумова (главного инструмента в руках Берии) министром государственной безопасности. Его приближение к Сталину и использование его Сталиным (как и Поскрёбышева) для решения личных, «деликатных» проблем.
1946 год — обращение Михоэлса (руководителя Еврейского антифашистского комитета, образованного НКВД в 1942 г.) к Сталину с просьбой о создании в Крыму еврейской национальной республики — как государственного образования еврейского народа. Отказ Сталина Михоэлсу в его просьбе.
1947 год — согласие Сталина на организацию еврейского национального государства на территории Палестины.
1948 год — провозглашение Израиля еврейским национальным государством.
1948 год — убийство Михоэлса и начало дела «Еврейского антифашистского комитета», окончившегося в 1952 году расстрелом 13 из 15 его руководителей.
1949 год — испытание Советским Союзом атомной бомбы, материалы по теории создания которой были переданы в Союз с помощью советских разведчиков и руководителей «проекта» в США (и те и другие — евреи).
1949 год — начало «Ленинградского дела».
1950 год — суд и расстрел главных фигурантов «Ленинградского дела».
1951 год — выдвижение в МГБ клеврета Берии Рюмина и открытие им дела «врачей-вредителей» (главным образом — евреев). Обвинение Рюминым с подачи Берии Абакумова. Арест Абакумова, расстрелянного в 1954 году.
1952 год — огромный масштаб репрессий по «Ленинградскому делу» и XIX партсъезд. Выступление Сталина на съезде с предложением пересмотра всей внутренней политики по управлению партией и государством. Возникновение огромной опасности оказаться выброшенными из истории для «старых борцов» (на манер репрессий 30-х годов!) — Хрущёва, Берии, Маленкова, Кагановича и др.
1953 год — смерть (убийство?) Сталина.
1953 год — арест и расстрел Берии, Рюмина, Гоглидзе и других сообщников Берии.
1955 год — репрессии Хрущёва в отношении «старых борцов» — Маленкова, Молотова, Кагановича и др.
1956 год — XX партсъезд. Речь Хрущёва о культе личности.
Читая переписку Сталина и Рузвельта времён войны, у меня создалось впечатление об их совершенно особом отношении друг к другу, о их взаимных надеждах на длительное сотрудничество после войны. Однако смерть Рузвельта в апреле 1945 года и приход в Белый дом Трумэна положили конец этим надеждам.
Начало холодной войны ставит Сталина перед необходимостью восстанавливать народное хозяйство только с опорой на внутренние резервы, а также форсировать работы по созданию собственной атомной бомбы.
Михоэлс, успешно выполнивший задание Сталина о сборе средств на ведение войны среди американских евреев, делает попытку использовать это обстоятельство для получения разрешения у Сталина на еврейское государство в Крыму.
К сожалению, Михоэлс (как, впрочем, позже и Вознесенский) забыл другой тост Сталина, произнесенный им 7 ноября 1937 года на банкете в честь 20-летия Октябрьской революции. Вот он: «Каждая часть, которая была бы оторвана от общего социалистического государства — не только бы нанесла ущерб последнему, но и не могла бы существовать самостоятельно и неизбежно попала бы в чужую кабалу. Поэтому каждый, кто попытается разрушить это единство социалистического государства, кто стремится к отделению от него отдельной части и национальности, он — враг, заклятый враг государства, народов СССР. И мы будем уничтожать каждого такого врага, хотя бы и был он старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью… беспощадно будем уничтожать. За уничтожение всех врагов до конца — их самих и их рода!»
В этом «тосте», мне кажется, — весь Сталин. Восточный деспот, упивающийся властью, гениально жестокий в решении вопроса об объекте этой власти — государстве. Не русофил, не русофоб, не антисемит, и тем более — не юдофил. Гениально прозревший в своё время роль и значение русского народа в сохранении и защите этого государства. Отсюда и — исторические предвоенные, военные и послевоенные фильмы: Суворов, Александр Невский, адмирал Ушаков и т.д. Отсюда и фарисейский тост 1945 года.
Михоэлс был уничтожен уже после того, как Сталин дал согласие американским евреям на создание еврейского государства в Палестине. Затем был уничтожен и весь антифашистский еврейский комитет.
После согласия Сталина на образование еврейского государства американские евреи в 1947—1948 годах передали (по «совету» А. Эйнштейна) в Советский Союз теоретические материалы по атомной бомбе.
В 1949 году прошло испытание атомной бомбы.
Однако ещё в 1948 году попал в опалу главный герой будущего «Ленинградского дела» — А. А. Жданов. Выходец из Нижегородского губкома (Горьковского обкома) ВКП (б), руководивший в войну блокадным Ленинградом, ставший в 1944 г. секретарём ЦК, А.А. Жданов стал собирать «под своё крыло» выдающихся руководителей партии и государства, интуитивно пришедших к пониманию необходимости переформатирования партии и государства в интересах русской национальной жизни.
Именно о таких партийцах писал в своё время Ильин, говоря о том, что возрождение начнется не с интервенции, а изнутри, когда «партийная периферия» (выражение Ильина) переварит большевизм и придёт к русской национальной идее. Под это «крыло» постепенно вошли его выдвиженцы — председатель Госплана СССР, член политбюро ЦК Н. А. Вознесенский, А.А. Кузнецов и другие. Всех их объединила одна мысль: русский народ заплатил немыслимо высокую цену за Победу в войне и заслужил достойную жизнь по завершении своего подвига.
Как пишет Рудольф Пихойя: «Жданов и Вознесенский предложили Сталину поднять жизненный уровень народа, введя существенные изменения в управление экономикой страны».
Сталин поддержал в 1946 году это предложение и поручил Жданову готовить XIX съезд, провести его в 1948 году, изменив программу и устав партии. Основную часть подготовки к XIX партсъезду взял на себя Н.А. Вознесенский. Руководимый им журнал «Плановое хозяйство (орган Госплана) в целом ряде своих публикаций взял курс на пропаганду экономических (не административных!) рычагов организации производства. 6 января 1947 года передовая статья газеты «Правда» указывала новый ориентир для хозяйственной жизни страны: «Чем шире мы развернём товарооборот, тем быстрее поднимется благосостояние советских людей». Речь таким образом шла об элементах «рыночной экономики».
В статье предлагался такой механизм экономического подъёма: инвестиции в «группу А» (тяжёлая промышленность) – подъём производства «группы А» работниками, обеспеченными материально и готовыми работать с большей эффективностью, инвестиции в «группу Б» и т. д. (по кругу).
Академик Н.А. Вознесенский (1946 г.) полным ходом вёл разработку новой программы партии, вкладывая в неё идеи из его почти законченной к тому времени научной работы «Политическая экономия коммунизма» (более 800 страниц!), в которой впервые в истории Союза значительное внимание уделялось не только классовому, но и национальному (русская тема) подходу к экономической жизни, т.е. как бы перебрасывался «мостик» над пропастью «русского безвременья» от времени и деятельности П.А. Столыпина к настоящему.
План экономического развития страны был разработан академиком Н.А. Вознесенским на 30 лет.
В итоге Советский Союз должен был выйти по основным показателям экономики на 1-е место в мире. Можно только удивиться тому, как повторяется история. П.А. Столыпин в 1910 году также планировал вывести Россию как государство русского народа к 1940 году на первое место в мире. И план Столыпина, и план Вознесенского был прерван пулей, выпущенной из «того же пистолета» (по выражению Ильина — мировой закулисы!). А Кузнецов в эти годы постоянно в своих выступлениях называл ленинградцев «передовым отрядом русского народа», а на заседаниях политбюро слишком часто прорывалось раздражение Вознесенского в отношении других наций в руководстве страны.
По инициативе М. И. Родионова был даже создан гимн России (стихи С. Щипачёва, музыка Д. Шостаковича):
Славься, Россия — отчизна свободы!
К светлым просторам
идём мы вперёд!
Славься единство свободных народов!
Славься великий российский народ!
Однако ситуация и в стране, и на международной арене к 1948 году стремительно меняется. После смерти Рузвельта и фултонской речи Черчилля в мире реально «замаячила тень третьей мировой войны». Новейшие исследования говорят о том, что США планировали до 1950 года нанесение серии бомбовых (атомных!) ударов по центрам сосредоточения войск, промышленности и управления Советского Союза. Отсюда «русский тост» Сталина в июне 1945 года, всяческая поддержка «русской темы» и её выразителей (Жданов, Вознесенский, Кузнецов). Вождь прекрасно понимал, что только готовность русского народа повторить подвиг спасения страны в случае новой агрессии и знание этого обстоятельства возможным агрессором может спасти государство и его власть от гибели.
Однако в 1947—1948 гг., получив данные о работах над атомным проектом из США, использовав их в крупномасштабном производстве, включающем десятки предприятий, И.В. Курчатов практически завершил собственный «атомный проект» и доложил Сталину о готовности произвести взрыв атомной бомбы.
Надобность в «русской линии» (по крайней мере, в той степени, в которой она представлялась ранее!) исчезла, и отношение Сталина к «русской теме» резко меняется.
Справедливости ради заметим, что также меняется и отношение его к еврейской теме (на внутреннем уровне, конечно). Получив от А. Эйнштейна необходимые данные по атомной бомбе и дав согласие на организацию государства Израиль, Сталин, можно сказать, полностью расплатился с американскими евреями и получил их согласие на закрытие внутренней «еврейской темы». Последовали убийство Михоэлса и расстрел руководства еврейского антифашистского комитета.
Почти одновременно последовал арест Кузнецова, Вознесенского, Попкова. Расстрел их и их сподвижников, репрессии против русского народа (около 35 тысяч человек!), не идущие, конечно, ни в какое сравнение с репрессиями в отношении Еврейского антифашистского комитате и дела «врачей-вредителей», явились страшным ударом по едва начавшей формироваться русской национальной интеллигенции (уничтожены были все её руководители!). Последствия этого удара мы ощущаем до сих пор. Отсюда и хрущёвские гонения на Русскую православную церковь, и «андроповская перестройка» и революция 1991—1993 гг., и ельцинский режим, и многое другое.
Безусловно, большую роль в организации уничтожения «ленинградцев» сыграла и группа большевиков-интернационалистов (Берия, Маленков, Каганович, Хрущёв), руководителем которой был Маленков, прекрасно понимавший, что в государстве русского народа, как его видели «ленинградцы» (разумеется, с коммунистических позиций), ему не только нет места, но и придётся нести ответ за все преступления, совершенные против народа.
Так, например, Каганович, был организатором главного «обвинения» «ленинградцев» — в якобы преднамеренном снижении (на 5%) на I квартал 1949 года плановых показателей промышленных министерств, которые курировал Вознесенский. Документ с соответствующими комментариями Маленкова лёг на стол Сталину. Были и другие «правовые основания» обвинений, сформулированные группой Маленкова: якобы большие государственные расходы на проведение всесоюзной ярмарки в Ленинграде, потери документов в Госплане и т. д. Однако всё же не Маленков, а Сталин принимал все решения по «Ленинградскому делу». Именно ему непосредственно докладывал все детали этого дела главный палач «ленинградцев» Абакумов.
Именно Сталин утверждал расстрельные списки и дирижировал судебным фарсом, происходившим в Доме офицеров в Ленинграде осенью 1950 года. Именно по приказу Сталина был арестован выполнивший его задание Абакумов.
Однако прошедший в декабре 1952 года XIX партийный съезд, несмотря на тщательную фильтрацию делегатов и подготовку выступлений группой Маленкова, прошёл в крайне опасной для этой группы форме, показавшей не только ограниченность мышления большевиков-интернационалистов, но и возросшую для них опасность со стороны русской партийной периферии. Опасаясь новой возможной мутации Сталина в сторону «русской идеи», они приняли решение об его уничтожении.
После смерти Сталина путём серии интриг (расстрел Берии, политическое уничтожение Маленкова, XX партсъезд и речь о культе личности) к власти пришёл Хрущёв, усилиями которого «русский вопрос» был поставлен в разряд государственных преступлений. Возвращения к идеям Вознесенского, Кузнецова и их товарищей так и не произошло до сих пор.
В заключение ещё одно известное высказывание Ильина о будущем России.
«После падения большевиков – писал Ильин – перед русским народом будет стоять главная задача – сформировать государство русской национальной диктатуры. Если эта задача будет решена, то через некоторое время Россия возродится и займёт ведущее место в ряду европейских демократических государств. Если не будет решена — то Россию ждёт длительный период борьбы русского народа за политическое оформление своего существования. Мне кажется, что этот период близится к концу и успешному его завершению может послужить и анализ политической борьбы «ленинградцев».
 
Олег КАРАТАЕВ, д.ю.н., д.т.н., профессор

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: