Кудеснику музыки — 80!

18 февраля Геннадию Игоревичу Гладкову, выдающемуся русскому композитору, народному артисту России, автору прекрасной музыки к сотням театральных постановок, кинофильмов, мюзиклов и оперетт, многих симфонических сочинений исполнилось 80 лет!

Тысячи и тысячи почитателей весёлого и искрящегося таланта Геннадия Гладкова в России и за рубежом поздравили композитора с этой славной датой. Не прошло мимо неё и российское телевидение, показав несколько фильмов о Гладкове, записи его концертов. Ожидания отечественных любителей музыки оправдались — мы стали свидетелями большого и яркого музыкального праздника. Впрочем, так случается всегда, когда речь заходит о Геннадии Гладкове.

«Обыкновенный волшебник» — так называлась одна из многих публикаций в «Слове» о Геннадии Гладкове, члене Общественного совета нашей газеты. И в этих словах – не просто обыгрыш названия полюбившегося зрителям телевизионного фильма, в котором звучит его музыка, а скорее расшифровка природы притягательного гладковского дарования. Его заразительные мелодии вот уже полвека с лишним распевает вся страна от мала до велика. Его творчество — яркая веха в музыкальной летописи России, в которой Гладков отмечен как один из солнечных, искромётных и всегда юных творцов.
Талант Гладкова пророс из самой толщи народной жизни. В семье Гладковых любили петь, домашние застолья не обходились без русских песен – традиции, теперь почти забытой в нашем быту. Кто знает, сколько ушло вместе с ней из нашей жизни добра и отзывчивости, чувства общности и сердечного тепла? Дед Гладкова был аккомпаниатором знаменитой Лидии Руслановой, отец долгие годы играл в джаз-банде Цфасмана. Будущий композитор начинал, как тысячи других детей в СССР, и уже с 12 лет подрабатывал игрой на баяне в пионерских лагерях. Синими майскими вечерами баян и аккордеон делали Гладкова незаменимой фигурой на дворовых посиделках, где собиралась по преимуществу «несоюзная молодёжь», как называли тогда не состоявших в комсомоле.
Откуда взялась такая лёгкость и естественность в «разбойничьих отрывках» «Бременских музыкантов», удивлённо спрашивали композитора много позже коллеги, угадывая в них потаённое и приметливое знание изнанки жизни? Да всё оттуда, отвечал им Гладков, из подворотен Петровского переулка послевоенной Москвы, где верховодила полублатная пацанва с фиксой в зубах. Да и пел он для этой своей аудитории неплохо, что десятилетия спустя подтвердил на профессиональной сцене.
Многие знают, что Гладков, самозабвенный труженик, вечный данник Её Величества Музыки, добрый и отзывчивый человек, талантлив щедро, размашисто, безоглядно. Но год с небольшим назад, когда на композитора обрушилась тяжёлая болезнь, довелось узнать и ещё одну удивительную грань его личности – упорство и стойкость. Решимость, с которой он вознамерился преодолеть недуг, показала его близким и друзьям истинную мощь гладковского характера. Уже через полгода, после упорных и изматывающих сеансов с врачом -массажистом, Геннадий Игоревич начал репетировать с оркестром свои новые сочинения, а затем и записывал их на Мосфильме.
Из известных персонажей Геннадий Гладков более всего, наверное, похож на Гоголя – стремительным профилем, быстрой, взволнованной речью, острым, внимательным взглядом — разве что без гоголевской важности, которую тот на себя напускал в пору обрушившейся на него славы.
Дружба Гладкова с Василием Ливановым длится уже более 70 лет, она проверена десятилетиями и давно переросла в прочный творческий союз. Геннадий Игоревич признавался, что своим приходом в кинематограф он во многом обязан Василию Ливанову. Именно он привлёк Гладкова к работе над его первой мультипликационной лентой «Самый, самый, самый». А ещё раньше Гладков дебютировал у Ливанова как театральный композитор в его дипломной режиссёрской работе в Щукинском училище – спектакле по «Трём толстякам». А далее настал черёд всенародно любимым «Бременским музыкантам» режиссёра Инессы Ковалевской по сценарию Василия Ливанова со стихами Юрия Энтина. После этого мультфильма, ставшего визитной карточкой композитора, Гладков проснулся знаменитым.
Долгие годы творческого содружества связывают Геннадия Гладкова с Марком Захаровым, начавшегося ещё в Московском театре сатиры и продолжившемся в фильмах «12 стульев», «Обыкновенное чудо» , «Дом, который построил Свифт», «Формула любви» , «Убить дракона».
 Многие годы соавторами Гладкова становились такие известные в стране барды и поэты-песенники, как Юлий Ким, Юрий Энтин и Дмитрий Сухарев. Композитор искренне любим своими учениками и исполнителями, в числе которых следует назвать Андрея Семёнова и Анну Бутурлину, Михаила Боярского и Леонида Серебренникова.
«Легко на сердце от песни весёлой» — сказано задолго до Гладкова, но сказано будто бы и о его замечательных мелодиях. Если музыкотворец рождает музыку, которая приходится народу по душе, то ей уготована долгая жизнь. А именно такова судьба музыки Геннадия Игоревича Гладкова.
Виктор Линник.

2015-й — невероятный год для юбилеев в сфере искусства! Ведь в начале февраля Владимир Зельдин отметил свой (подумать только!) столетний юбилей. По сравнению с этой вековой датой даже восьмидесятилетние юбиляры выглядят просто зелёной молодёжью, вынужденной доказывать свои юбилейные заслуги.
И первым таким ярчайшим доказательством явился недавний авторский концерт композитора, народного артиста России Геннадия Гладкова к его славному 80-летию. Музыкальным содержанием концерта явилось желание композитора отдать дань нашему кинематографу – ведь юбиляр написал музыку более чем к 100 кинофильмам! Люди, заполонившие зал им. П. И. Чайковского, были не только слушателями, но и зрителями. На двух экранах по обеим сторонам сцены, над которой расположился Государственный симфонический оркестр кинематографии под управлением Сергея Скрипки, сменяя друг друга, чередовались фрагменты известных игровых и анимационных фильмов и звучала музыка, созданная выдающимся талантом юбиляра.
Зал дружными аплодисментами встречал Михаила Боярского, Леонида Серебренникова, Бориса Дятлова и других певцов-исполнителей. А когда восторг зрителей после исполнения особенно любимых музыкальных номеров становился особенно бурным, в ложе над зрительным залом, взволнованный любовью публики появлялся сам виновник торжества композитор Геннадий Гладков, воздевая руки в знак искренней благодарности.
И зал отвечал овацией.
Дорогой Геннадий Игоревич! Дай тебе Бог крепкого здоровья ещё на долгие года, спасибо за твой творческий труд и неувядаемый талант!

Общественный совет и редакция газеты «Слово».

 

О музыке и о себе

«Придя в профессиональную музыку довольно поздно и оказавшись самым старшим на курсе и в училище, и в консерватории, я не испытывал потребности написать «не как все», отделиться от старшего поколения, создать что-то непохожее. Наоборот, с первых лет обучения я ощутил тягу и любовь к музыке, существовавшей до меня. В консерваторские годы я очень любил Скрябина, Мясковского, Прокофьева, Шебалина, вообще, вообще много изучал музыки русской школы…».

«У меня не было такой проблемы: «Народно — не народно!», потому что я сам народ-то и был! <…> Я видел, как складывается музыка из самых «низин», как создаются оркестры из людей, которые вообще до этого не умели играть. <…> Я как-то не могу понять ценность музыки, которая выдумана».

«В том жанре, в каком я работаю, не надо бояться того, что есть в мире, тем более что всё «истоптано», неиспользованной интонации не осталось. Значит, можно взять только подходом, поворотом, цельным большим произведением, а по кускам, что ни возьми, всё может оказаться знакомым. <…> Индивидуальность, авторство — вообще важный и больной вопрос».

«…Я композитор-актёр. Я люблю «влезать в шкуру» исполнителя, помогать ему, а это, в свою очередь, помогает мне».

«…Масс-культура действительно измеряется в деньгах. Важно, чтобы ходил народ и чтобы хлопали и орали, а всё остальное не имеет значения. Если для достижения этого результата надо написать плохо, то будут требовать, чтобы писал плохо. Поэтому очень трудная тема. Нужно себя не обмануть и себя сохранить. Не писать, чтобы тратить бумагу. Другое дело, когда душа рвётся, ты чувствуешь, что отношение к жизни можешь выразить только таким образом, — пиши симфонию, книгу, но будь готов к тому, что её необязательно будут печатать».

«Богу, создавшему человека по своему образу и подобию, видимо, был необходим творческий акт внутри человека для какого-то контакта. Творческий человек, выдавая сочинение, входит в некое соотношение с высшими силами. При этом творческое «я» отделяется, мы его не можем схватить, только через музыку, через стихи. Вот Пушкин был, судя по всему, просто нетерпимым человеком, его можно было любить за гениальность и только за это всё прощать. Он всех задевал, лез на рожон. Но когда мы читаем Пушкина, нам на всё это наплевать. Мы ощущаем его сублимацию, его творческую энергию и видим, что она чиста. Так что для меня музыка — «человек, очищенный от животного».

«Философия художника должна быть не умышленной, не надо её «вкладывать». Что с того, что ты построил здание из кирпичей, на которых написано «добро»?  А там дует и мокро. Ты построй хорошее здание, и я скажу, что это добро. Совсем не обязательно «трубить слоном», если ты можешь сказать своё, пусть это будет подобно «чириканью» воробья, но это твоё!»

 

Из книги «Геннадий Гладков:
Книга о весёлом композиторе».