Костюм отца

  У отца Плотникова выходной костюм существовал в единственном числе.  Он хорошо помнит, как родитель доставал это тёмно-серое, в светлую полоску чудо из дубового гардероба, снимал с вешалки, тщательно чистил щёткой и гладил через влажную тряпку. 

Над столом с шипением поднимался горячий пар, пахнущий костюмом. Отутюженные чёткие стрелки брюк подчеркивали светлые полоски добротной ткани. Отец надевал костюм, открывал дверцу шкафа. На внутренней её стороне красовалось большое зеркало. Повязывал тёмный галстук на светлую рубашку. Оценивающе разглядывал свое отражение. Прикреплял медали «За боевые заслуги»,  «За взятие Кенигсберга», а на другую сторону — орден Красной Звезды. Одеколонился «Шипром» и отправлялся на первомайскую демонстрацию.
  До его возвращения мама успевала приготовить обед и напечь пирожков с мясом. За праздничным столом отец выпивал две рюмки красного портвейна: водку не пил по причине перенесённого инфаркта. Рассказывал сыну, как он, старший лейтенант, с группой солдат выходил из окружения под Вязьмой. Уже немецкие колонны шли по шоссе на Москву, а они вжались в жухлую осеннюю траву и ждали момента, чтобы перебежать через дорогу. За ней отступали наши войска. Это, наверное, оставило у отца самое сильное и страшное впечатление: больше всего он боялся попасть в плен.
  В конце обеда, как всегда, целовал и благодарил маму. За то, что во время войны, в голодное время, не продала его костюм — сберегла. Хотя обменяла на хлеб своё выходное платье и все вещи, какие можно назвать хорошими. А когда немцы появились на окраинах Москвы, а на Мещанской установили железные надолбы против танков, мама сожгла в железной печке-буржуйке все документы. Но оставила инженерный диплом отца, где красными буквами значилось — «с отличием».
  Отец с гордостью объяснял, почему костюм ему особенно дорог. Не только потому, что он единственный. А главное — приобрёл тройку ещё до революции его отец. Надевал на торжественные вечера, устраиваемые таможней Николаевской железной дороги. Дед Плотникова работал там. При новой власти другие люди пролетарского происхождения пришли на таможню. Новых костюмов дед уже покупать не мог. И оставил в наследство только  костюмную тройку. Жилет отец Плотникова никогда не надевал. Опасался осуждений за буржуазный вид.
  Отец не дожил до перестройки. Похоронили его в сохранившем элегантность вопреки времени тёмном, со светлыми полосками костюме, украшенном боевыми наградами.
  Сейчас Плотников уже сам в возрасте отца. И смог бы купить ему новый костюм. Их много появилось в продаже. И деньги пенсионные у него есть.
  Отца уже нет.