«Как живой с живыми говоря…»

Выход в свет первых двух томов Полного академического собрания произведений В.В. Маяковского в 20-ти томах, подготовленное группой учёных Отдела русской литературы ХХ века ИМЛИ РАН во главе с ведущим современным маяковсковедом профессором А.М.Ушаковым, безусловно, крупное и незаурядное событие в академической литературной науке и, шире, в современной культуре.
Издание неслучайно называется собранием произведений, а не сочинений, как это обычно принято, в него войдут не только стихотворения, поэмы, поэтические циклы, проза, драматургия, критика, публицистика и эпистолярий Маяковского, но также рекламные тексты «Окон роста», плакаты, лозунги, деловые записки и бумаги, рисунки с подписями, принадлежащие Маяковскому — как известно, великий поэт был ещё и профессиональным художником. Последнее должно составить отдельные тома.
По сравнению с тремя основными предшествующими научными изданиями поэта, первое из которых начало осуществляться при его жизни, в 1927 году; второе издавалось в 1930-х годах под общей редакцией и наблюдением Л.Ю. Брик и при участии известных литературных деятелей 1920—1930 годов, современников и знакомых Маяковского; а последнее — 13-томное, завершённое более полувека назад, в 1961 году, и которое долгое время считалось и было на самом деле основным, почти каноническим, да и теперь остается таковым, издание теперешнее, как справедливо отмечает в статье-послесловии в 1-му тому А.М. Ушаков, несомненно, «является шагом вперёд в деле научного изучения творческого наследия Маяковского», /т.1,с.436/, результатом больших достижений и открытий современного маяковсковедения.
20-томное собрание произведений должно представить абсолютно всё, известное и выявленное, написанное рукой Маяковского, и в отличие от прежних произведения в нём размещаются не по хронологическому, а преимущественно по жанрово-хронологическому принципу — так, в первых двух томах помещены стихотворения 1912—1923, а затем 1924—1926 годов. Это очень существенная новация, во многом пересматривающая и упраздняющая принятый ранее принцип строгого и сугубо политизированного разделения творчества поэта — до 1917 года и после, что, безусловно, нарушало и даже искажало целостность картины творческой эволюции Маяковского — сложнейшего и своеобразнейшего художника и литературного деятеля. Так, например, раннее творчество Маяковского стараниями некоторых литературоведов недавнего прошлого целиком выводилось из будто бы традиции русского литературного романтизма, идущего в основном от Лермонтова (хотя этот элемент, надо признать, в известной мере присутствует), а его производственно-агитационные произведения послеоктябрьских лет считались высшим проявлением нового революционного искусства. Но несомненно, что Маяковский был чистейшим модернистом и авангардистом во всех, пожалуй, своих проявлениях.
Основные свойства поэзии Маяковского, верно замечает А.М. Ушаков, «сформировались уже в середине 1910-х годов — бунтарство, пафос преобразования мира на справедливых началах, повышенная экспрессия и гиперболизм чувств, сатирический дар» (т.1, с. 437). Всё это ярко воплотилось как в стихах и поэмах молодого Маяковского, так и в большинстве его произведений советского периода, особенно в тех, которые имеют агитационный характер.
Участниками издания была проделана огромная текстологическая работа, требующая, мы бы сказали, максимальной самоотверженности и стойкой любви к предмету, опирающуюся на ставшие классическими традиции отечественной текстологии — как московской, так и ленинградской школ. Все публиковавшиеся ранее тексты Маяковского были выверены по сохранившимся рукописным источникам (в тех случаях, когда это возможно) или же по прижизненному изданию, в наибольшей мере выражавшему творческую волю поэта. А это, надо заметить, один из самых сложных и запутанных вопросов текстологии классиков — что именно следует считать авторской волей и авторским вмешательством в текст, а не чьим-либо другим, при переизданиях. Были также устранены ошибки, имевшие место в предшествующих научных собраниях сочинений, проведены исследования творческой истории самых различных произведений Маяковского (например, наиболее показательное — стихотворения «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче»).
Творческая деятельность Маяковского представлена здесь объектом литературоведческой интерпретации на самом современном научном уровне — и это крайне важно.
Особо следует сказать о комментариях. Они существенно отличаются от комментариев 13- томного издания, которые были недостаточно подробными и очень политизированными. В комментариях нового издания, написанных такими исследователями, как Р.В. Дуганов, А.П. Зименков, В.Н. Терёхина, А.Т. Никитаев, В.Н. Дядичев и другие, творческая деятельность Маяковского поставлена в историко-литературный ряд и контекст и так же вписана в широкий культурно-исторический фон чрезвычайно значимой и интересной, как известно, эпохи. В них широко представлены прежде лежавшие под спудом, а теперь извлечённые из разных архивов материалы, в том числе богатейший пласт материалов русского зарубежья. Фактологическая основа комментариев в настоящем издании имеет почти исчерпывающий характер — в них максимально полно приведены историко-литературные, мемуарные и эпистолярные свидетельства, которые, без сомнения, с интересом будут прочитаны не только узкими специалистами, кому в первую очередь адресовано издание, но и прочими подготовленными читателями — в известной мере, если воспользоваться словами Л.Толстого, будут небезынтересны «и профессору, и кухарке».
Поэтому можно без преувеличений утверждать, что новый академический Маяковский — это значительная историческая веха в научном постижении наследия великого на все времена поэта, чья поэзия, невзирая на 84-летнее расстояние, отделяющее нас от его трагической гибели, и сегодня нам близка и дорога, способна задевать наши самые лучшие и самые, мы бы сказали, чистые чувства, хотя были и есть люди, считающие её «невкусной» и принадлежащей целиком своей эпохе.
И очень хотелось бы верить и надеяться, что и при теперешнем безысходном академическом «долгострое» издание будет доведено до «победного конца», мы при своей жизни сможем увидеть «все сто томов <…> партийных книжек» Маяковского. И как тут не вспомнить, что в обливаемые нынче всяческой грязью советские времена все академические издания литературных классиков непременно завершались, выходили полностью и в достаточно сжатые сроки. Теперь же, увы, это растягивается на долгие десятилетия, чему, конечно же, есть объективные причины.

Александр РУДНЕВ.