Как отличить науку от лженауки

Мой одноклассник Миша, ныне преуспевающий адвокат, за дружеской беседой вдруг поставил меня в тупик утверждением: «история — не наука»! Конечно, можно было бы, как говорится, списать его слова на «частное мнение не специалиста», но всего через пару недель, я услышал ту же фразу из уст главного редактора одного известного издания, человека умудрённого, заслуженного и весьма эрудированного. Подобный взгляд сформировался в последние десятилетия у значительного числа людей.

Впереводе с греческого «historia» означает «исследование, рассказ, повествование о том, что узнано, исследовано». Итак, сбор и систематизация фактов, выявление устойчивых, повторяющихся явлений и процессов в жизни людей, анализ, синтез с целью извлечения полезных уроков, выводы на будущее.
История, в отличие от «точных» наук, изучение которых апеллирует только к разуму, интеллекту, неразрывно связана с культурой, искусством, живописью, музыкой, воздействующих не только на интеллект человека, но и на его чувства, эмоции, переживания. Казалось бы, что ж тут плохого? Да ничего, в принципе, за исключением пары «маленьких» нюансов. Историк, как бы он не стремился быть объективным и непредвзятым, не может избегнуть многосложного воздействия указанных явлений, они формируют его мораль, мировоззрение, эмоции. Исключить их он не в силах, ибо он человек, а не робот. И, соответственно, готовое произведение историка также не может не нести помимо научных выводов, ещё и эмоциональных, моральных, оценочных оттенков.

Но это полбеды. Главное, что объектом изучения истории являются человеческие сообщества, нации, государства, а всемирное общество братства и справедливости покуда не построено! И пока оно не построено, рядом с историей неотступно будет находится политика. Как говорил историк М. Покровский: «История — это есть политика прошлого, без которой нельзя понять политику настоящего». Тут-то и возникает главная сложность, ведущая впоследствии к недоверию и нареканиям. В современном Мире крупные «империалистические хищники» (советский термин, актуальности не утративший) стремятся доминировать над вассалами и уж тем более — над противниками. Внутри самих государств-хищников и их вассалов правящая олигархия стремится навязывать народам свою повестку дня. В условиях господства частной собственности и материального благосостояния в качестве жизненного приоритета у титульных хозяев этой самой собственности, «господ жизни», имеется возможность нанимать не только отдельных историков, но и целые коллективы, «Институты национальной памяти», понуждая их отступать от канонов науки в угоду коньюнктуре (некоторые учёные историки, для которых «истина дороже», презрительно называют последних «грантососами»).
На эти стремления, сами по себе не новые, накладываются новые технологии воздействия на сознание: 24 часа в сутки работает «великая фабрика грёз и лжи», как назвал масс-медиа итальянский политолог-публицист Д. Кьеза. История естественным образом оказывается в фокусе манипуляций и спекуляций в политических целях. Здесь заканчивается наука и начинается трансграничная информационная война, ведущаяся методами манипуляции сознанием, детально вскрытыми и проанализированными в работах С. Кара-Мурзы. Наиболее распространены, пожалуй, «изъятия из контекста», они осуществляются в несколько этапов. Первый: нужное событие вырывается из исторического процесса, рассматривается в отрыве от окружающей действительности и предыстории. Второй: к этому событию привязываются другие, также вырванные из контекста события, хронологически действительно последовавшие за ним, но (!) лишь спустя какое-то время и под воздействием целой совокупности совсем иных обстоятельств, о которых не упоминается. Похоже на кино- или видеомонтаж. Наконец обрывки связываются при помощи специального «птичьего» языка, добавляющего фальшивые смыслы. К примеру, по такой схеме на Западе развернули целую кампанейщину по обвинению задним числом СССР в подписании Договора о ненападении с Германией в 1939 году.
А что у нас? В СССР, конечно, издавались специализированные журналы вроде «Вопросов истории», проводились конференции, печатались книги. Популярная история в виде кино- и теле- и даже диафильмов, лекций, публицистических книг и статей разумеется существовала, но была весьма ненавязчивой, скучноватой. После же разрушения Союза обстановка на историческом «фронте» кардинально изменилась. Государство, в соответствии с рыночно-либеральной доктриной объявило о «деидеологизации» и фактически устранилось как от исторической науки, так и от популяризации истории. Напротив, выросшие как грибы частные структуры — главным образом зарубежные — понесли в народ террабайты, выражаясь компьютерным языком, исторической — в кавычках информации!
Складывается парадоксальная ситуация: историки-учёные распутывают хитросплетения прошлого, делают выводу из полученных уроков, а псевдоисторики-пропагандисты всячески запутывают восприятие событий прошлого, подбрасывают противоречащие фактам выводы, наводят, как говорится, тень на плетень. Вот где происходит подмена подлинной исторической науки на как бы «историю», ничего общего с наукой не имеющей. Культурные люди легко отличат в искусстве Шостаковича от Шнурова, Паустовского от Пелевина, Поленова от Малевича. А история — сплав науки и искусства, расположена на их стыке. И в ней отделить зёрна от плевел гораздо сложнее.
В 90-х, когда глянцевые журналы ещё были в диковинку, мне на глаза попался журнал «Караван истории». Попытался его читать, почувствовал неприятный осадок — тенденциозность, весьма вольный стиль изложения, фактические ошибки... Пригляделся — оказывается, не разглядел ловушку: журнал назывался «Караван» не «историИ», а «историЙ». Все вопросы сразу отпали. Сколько таких «караванов» вытесняют сейчас подлинную историю! В литературе, кино, прессе, на ТВ и в Интернете...
Мутное «цунами» фальшивых фактов и ложных интерпретаций под вывеской истории породило недоверие даже у просвещенных людей, которые не имеют возможности и времени их разгребать. Возникает весьма неприятная ситуация: человек чувствует, что его «водят за нос», но пока не понимает, где конкретно. Поэтому мой одноклассник, ныне любознательный адвокат Миша, поставил и другой вопрос: как обнаружить в этом мутном месиве из масс-медиа «жемчужные зерна»?
Предлагаю проводить опробованный и эффективный экспресс-анализ:
— Проверить наличие у текста (видео) на историческую тему автора. Этому зачастую не придают значения. Нет автора — сенсация сразу отменяется!
— Если автор всё же нашёлся, требуется выяснить давно ли он разрабатывает вопрос, насколько известен в своей области, что о нём говорят коллеги и оппоненты. В эпоху Интернета это не сложно. Для первого «контакта» не возбраняется использовать даже Википедию. Это неплохой инструмент для первичного знакомства с конкретным вопросом. Но у неё есть огромные пороки. Во-первых, анонимность статей порождает безответственность и возможность злоупотреблений. Во-вторых, неразборчивость в выборе источников, на основе которых написаны статьи, порождает сомнения в их достоверности.
— Теперь по содержанию. Если в изложении присутствуют фразы вроде «не подлежит сомнению», «очевидно», «однозначно», «безусловно», «всегда», «везде», «во всём цивилизованном мире» и т.п., значит лихой творец целенаправленно манипулирует восприятием читателей (аудитории). Настораживать должны и безапелляционные суждения («исход был предрешён», «ему ничего другого не оставалось»...). При выборе документально-публицистических фильмов и телепередач должны настораживать нарочитые яркость, громкая фоновая музыка, спецэффекты, словесная «трескотня», яркие картинки при отсутствии ссылок на источники, вмонтированные фрагменты из художественных фильмов с претензией на их «документальность».
— Можно смело возвращать издание на полку (выключать видео), если встретилось то, что российско-канадский исследователь О. Арин (А. Бэттлер, его работы по истории рекомендую) назвал хлестким словом «еслибизм» — сослагательное наклонение «если бы...». История не знает сослагательного наклонения, ибо альтернативы легко плодятся в геометрической прогрессии!
В подлинно научной работе практически на каждой странице присутствуют ссылки на архивные документы, мемуары, энциклопедии, монографии, которые приводятся внизу страницы или в конце главы (книги). Разумеется, не стоит делать однозначный вывод, что книга или статья на историческую тему, в которой отсутствует библиография не достойна прочтения – существует целый жанр научно-популярной исторической литературы, в котором работает немало достойных историков. Также не следует делать однозначный вывод, что каждой книге, с огромной библиографией следует верить. Сейчас, особенно на Западе, совершенствуется специфический наукоподобный стиль, «усиленный» богатым набором иллюстраций, яркими фото, таблицами, схемами, диаграммами. В качестве примера можно привести историка из США Ш. Мак-Микина. С атрибутами научных текстов у него всё в порядке, ссылки на архивы и прочие солидные источники — в изобилии, тем не менее, объективность в его «трудах» не найдёшь.
Яркость или неброскость обложки однозначным критерием также не являются. В условиях рынка издательства, конечно, стараются привлечь читателей, но издатели серьёзных научных работ нередко испытывают недостаток средств на оформление и на иллюстрации. Стоит напрячься, когда в текстах или видео на исторические темы встречаются морализаторские рассуждения относительно тех или иных исторических событий и личностей. Разумеется, мы имеем право давать оценки, но не следует упускать из поля зрения, что сама мораль исторична.
Следует также отличать моральную оценку от эмоциональной. А последнюю — от пропагандистских приёмов. Моральная оценка учёного-историка — итог взвешенных рассуждений, основанных на изложении последовательности фактов. Эмоциональная оценка также основана на изложении фактов, однако здесь исследователь не может удержаться от нахлынувших чувств, использует разные литературные приёмы — эпитеты, метафоры, гиперболы. Тем самым он уже вольно-невольно воздействует на эмоции читателей, а это — первый признак манипуляции.
Несколько слов о «борьбе с мифами». Довольно часто в прессе и на ТВ появляются материалы под этим хлестким лозунгом. Однако нередко под этой красивой фразой маскируется фальсификация. Разобраться же где борьба с мифами подлинная, а где мнимая — не так сложно. Достаточно хотя бы прибегнуть к изложенным выше способам анализа. Так что познание истории в наши дни можно уподобить головоломке. Однако мы вступили в эпоху виртуального мира, который характеризуется «архивной революцией»: сборники документов стали доступны не только профессиональным историкам, но всем желающим, достаточно лишь грамотно сформулировать поисковый запрос. Но при этом абсолютизировать документы тоже не стоит: донесение разведки может содержать массу ошибок и неточностей, написанный на бумаге приказ в действительности может быть не выполнен, а иногда целые комплекты документов и вовсе оказываются подделками, к примеру, так называемые «Документы Сиссона» о связях большевиков с немцами в годы Первой Мировой…
Подводя итог, приходишь к неожиданному выводу: мы вступаем в эпоху, когда сохранение и развитие истории как науки зависит не только от узкой касты профессионалов, но и от расширяющегося круга энтузиастов. Изрядное число «остепенённых» учёных оказалось прикормлено органами и корпорациями, но одновременно ширятся сообщества серьезно изучающих историю граждан. В конце концов человека выделяет из животного мира наличие у него истории!