И малые достойны славы

Перед уходом на каникулы Государственная дума намерена рассмотреть законопроект «О детях войны». Свой вклад в развернувшуюся  дискуссию  по этой важнейшей теме вносит и публикуемый нами проникновенный рассказ ветерана труда Алексея Корнеева. Вскоре «Издательский дом «Слово» выпускает в свет и воспоминания известного журналиста Бориса Котова «Крылья Ангела над картофельным полем» о своём военном детстве, также приуроченные к обсуждаемому законопроекту.

Близится юбилейная дата начала чёрных грозовых лет Великой Отечественной войны Советского Союза с фашистской Германией. И мне как её ветерану, хотя и не успевшему попасть на фронт, но побывавшему в оккупации и видевшему фашистов вживую, испытавшему жестокие тяготы военного времени, хотелось бы к этому траурному юбилею сказать своё слово.

Есть у нас в России города-герои и города воинской славы, которые будут отмечать эту траурную дату с особым почитанием, преклоняясь перед памятью погибших при защите Отечества. А почему бы не удостоить звания воинской славы меньших по числу жителей населённых пунктов – посёлков, сёл, железнодорожных станций, особо отличившихся в деле обороны нашей Родины в годы минувшей войны?.. Излишне говорить, как подняло бы это моральное настроение оставшихся в живых участников и свидетелей тех грозных событий, а также всего нашего народа.
Если быть конкретным, предлагаю кандидатуру на присвоение звания Воинской славы станции Горбачёво, что на полпути от Тулы до Орла. В годы минувшей войны эта станция носила статус узловой, поскольку связывала пути южного и западного направлений – Москва — Курск и Мичуринск — Смоленск. Всем известно, какими жестокими были сражения в тех местах, начиная с первого года войны и до лета 1943 года с его тяжелейшими боями на Орловском, а затем на Курском направлении. Именно в ту пору станции Горбачёво отводилась важная роль переправы подкреплений для фронта, через неё день и ночь шли воинские эшелоны с бойцами и вооружением…
Оказавшись во временной вражеской оккупации (с конца октября до 20 декабря 1941 года), станция Горбачёво после её освобождения обрела недолгую передышку – до марта 1942 года. Поскольку тогда готовилось дальнейшее наступление наших войск на Орловском направлении, а фронт от Горбачёво был в каких-то двух-трёх десятках километров, германское командование обрушило на станцию массированные налёты авиации, которая дни и ночи бомбила как территорию станции, так и подступы к ней, дабы не дать свободы продвижению воинских эшелонов. И только умелые действия железнодорожников, зенитчиков и бойцов с проходящих воинских составов не давали врагу возможности остановить продвижение эшелонов к фронту.
Так продолжалось до середины лета 1943 года, до жарких сражений на Курской дуге, куда были брошены основные силы вермахта, в том числе авиация. Лишь тогда коллектив Горбачёвского узла получил передышку от вражеских авианалётов, принялся восстанавливать разрушенное хозяйство, урон которому от несчётных бомбёжек был громадным. На месте красивого двухэтажного вокзала оставались лишь кучки щебня да глубокая воронка – след от керосинового подвала, служившего бомбоубежищем, где заживо сгорели укрывавшиеся там бойцы с проходящего эшелона и железнодорожники. Вместо многих путей также можно было видеть воронки от бомб да покорёженные, вздыбленные рельсы. В целости не осталось ни одного служебного здания и жилого дома, хотя все они были прочной старинной кладки с толстыми кирпичными стенами. От пристанционного посёлка в сотню домов уцелело всего лишь несколько старых домиков. Следы бомбёжек носили также и столетние деревья, обступавшие станцию: одни из них были повалены, другие обрублены осколками бомб и смотрелись какими-то допотопными чудищами. После затишья от воздушных сирен и разрывов бомб надо было восстанавливать разрушенную почти до основания станцию. Что и было сделано огромными усилиями железнодорожников станции и восстановительных поездов, а также местных жителей.
В послевоенное время заново и в прежнем виде был выстроен вокзал, восстановлены служебные здания, элеваторы, зернохранилища союзного значения, склады хлебоприёмного пункта. По соседству с ними была создана машинно-тракторная станция по обслуживанию ближайших колхозов. Позднее на базе хлебоприёмного пункта вырос комбикормовый завод. Рабочий посёлок при станции, получивший её же название, разросся в 3-4 раза, здесь впервые открыли среднюю школу, современный Дом культуры. А вместе с соседним посёлком при зернохранилище появилась перспектива для создания небольшого города. Однако помешали этому известные годы перестройки, когда железную дорогу Мичуринско-Смоленского направления сочли нерентабельной, пути разобрали на металлолом, и станция Горбачёво потеряла статус узловой. Все «радужные» надежды её жителей пошли на убыль, люди стали разъезжаться, и ныне Горбачёво постепенно теряет своё значение как объединяющий округу населённый пункт.
Особенно заметно это стало после того, как несколько лет тому назад произошло объединение сельских муниципальных образований. Горбачёвское ликвидировали и передали соседнему Молочнодворскому. Так отдалённость сёл и деревень от местных администраций стала ещё разительней, что наносит ещё один удар по убывающим сёлам и деревням, и без того совсем редким. Зато прибавляется пустующих полей и пастбищ. Но это уже тема для других разговоров. А я продолжу о станции Горбачёво.
Заслуга коллектива этой станции состоит в том, что во время жестоких налётов фашистской авиации в 1942–1943 годах её железнодорожники совместно с воинами и при помощи местных жителей ни на один день, ни на один час не прекращали работы по продвижению к фронту воинских эшелонов. Особо отличился тогда машинист соседнего Белёвского депо Ефимов, проводивший воинские эшелоны по Западной дороге до станции Горбачёво. Причём делал это большей частью ночью, поскольку налёты немецкой авиации совершались обычно днём, когда при солнечной погоде над Горбачёвом нависала вражеская «рама» и, конечно, сообщала своим о движении наших поездов. При налётах вражеских самолётов Ефимов так маневрировал, сбавляя или прибавляя ход, чтобы бомбы или пулемётные обстрелы не достигали цели. Недаром за такие умелые действия ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Наверное, немногие машинисты были удостоены такого высокого звания…
Налёты немецкой авиации на Горбачёво прекратились только летом 1943 года, когда шла подготовка, а затем развернулось знаменитое генеральное сражение на Курской дуге. Обессилевшему после этого врагу было уже не до станции. Но за предшествующие без малого полтора года бесперебойная работа станции доставалась горбачёвским железнодорожникам ценой не только неимоверных усилий – она, к сожалению, стоила жертв как работникам станции, так и воинам, следовавшим к фронту, а также местным жителям. Об этом сейчас напоминает памятник, установленный рядом с вокзалом, на месте захоронения погибших. Сюда, как в День Победы, так и в День Памяти, снова придут жители посёлка. Среди них будут и свидетели того трагического времени, которых становится всё меньше и меньше…
Станция Горбачёво для меня стала такой же близкой, как и малая моя родина – деревня Воейково на речке Локне, что находилась в семи километрах от станции. (Увы, после известных хрущёвского и последующих «укрупнений» от моей, от соседней и тысяч других деревень остались только пустыри да погосты без крестов и памятных знаков.) Будучи подростком в годы войны, я до сих пор помню – от первого до последнего – налёты вражеской авиации на станцию, бомбёжки и пулемётные обстрелы её, после которых поднимались над ней чёрные клубы дыма. Помню, как иные немецкие лётчики, опасаясь попасть под обстрел зениток, установленных на станции, сбрасывали бомбы, не долетая до неё, на соседнее село Селезнёво или просто в чистое поле. Однажды и на мою деревню были сброшены фугаски, к счастью, перелетевшие мимо  и лишь оставившие воронки.
После прекращения налётов на станцию мне довелось там побывать. Я не узнал её. От всех зданий остались одни погоревшие остовы или кучи кирпича, воронки от бомб да четыре или пять восстановленных путей, хотя прежде их тут было более десятка. Словом, картина была ужасной. И я не мог тогда предполагать, что через полтора года мне придётся здесь же, на этих путях работать слесарем по осмотру и ремонту вагонов. Случилось это зимой 1944—1945 гг., в последний военный год, когда мне было шестнадцать лет. Мои сверстники или ребята годом постарше также пришли трудиться на железную дорогу – кто путейцем или стрелочником, кто смазчиком или слесарем-вагонником.
Моими первыми учителями тогда были… мои же ровесники Гриша Суматохин и Саша Берёзкин. А старших осмотрщиков мы так и звали: Дядя Лёша (по фамилии Никольский) и дядя Вася (Вытулев). Главным мастером у нас был пожилой, почти старичок небольшого роста, тихий и добрый, от которого все вагонники, как подростки, так и постарше, никогда не слышали ни одного грубого или ругательного слова. Мы его звали дядей Лёней (фамилия его была Кузнецов). В наших глазах все старшие казались героями, поскольку они прошли все бомбёжки и как-то выжили. Но они, конечно, героями себя не считали, а скромно делали своё дело, тем самым служили для нас хорошим примером в труде и поведении, в товарищеском отношении друг к другу…
Забыть не могу ту первую мою трудовую зиму, когда приходилось вставать затемно и, несмотря на морозную, а то и вьюжную, метельную ночь, отправляться на станцию за семь километров, чтобы не опоздать на очередную смену к восьми утра. Особенно тяжело было ходить в непогоду, в снежные заносы, когда и без того еле видную дорогу так заметало, что брести приходилось наугад. Единственным спутником тогда был керосиновый фонарь, еле освещавший мой путь без единого следа. А ещё он служил слабой надеждой на спасение от волков, которые развелись у нас во время войны, когда в деревнях не осталось охотников – они все ушли на фронт. От стариков мы наслышались, что волки боятся огня, а тем более керосинового запаха от фонаря. Так это или не так, неведомо, но поверье меня ободряло. А ещё радовала негасимость фонаря при любом ветре, так что не зря его выдавали железнодорожникам, работавшим в ночные смены. И каково же было облегчение, когда я входил в первое на моём пути село Селезнёво, за которым уже виднелись приветные огни станции.
Не буду рассказывать, как трудно было работать в зимние ночные смены с восьми вечера до восьми утра. Особенно в метельную непогоду, когда поезда прибывали чаще обычного и надо было осматривать их с особым вниманием, с «головы» до «хвоста», все вагоны до единого. А случись в каком неполадка, тут же, не задерживая стоянку поезда ни на минуту, устраняли её. Вот и приходилось тогда попотеть, забывать про мороз с метелью…
Тем не менее тот труд на железной дороге так породнил меня со станцией Горбачёво, что, уехав потом волею судеб в другие города, я при каждом удобном случае наезжал сюда, чтобы порадоваться её переменам.  И непременно заходил в школу, которая с каждым годом вместе с окружающей её территорией обновлялась, принимала вид вполне современный, я бы сказал, городской средней школы. Особенно радовала инициатива её учителей и ребят по созданию краеведческого музея, по сбору экспонатов военного времени. И первый зачинатель этого патриотического дела учительница С. Г. Трофимова провела тут большую работу. Затем её активно продолжали директор школы, заслуженный учитель РФ Л.М. Соболева, учителя И.В. Пархоменко, В.Н. Михеева, им помогали и другие. И вот уже в течение нескольких лет музей находится под опекой настоящего заботника — учителя музыки В.Н. Захарова. По его рассказам, в музее скопилась уже не одна сотня экспонатов, от крупных, вроде пулемёта, до фотографий. А сколько нашли поисковики орденов и медалей! Так, в минувшем году в поле между деревнями Савватеевка и Сорочинка был найден орден Красной Звезды, по которому выяснили имя его владельца – солдата из Уфы – и адрес его родных. Теперь ждут его родных для вручения ордена в Горбачёвском школьном музее.
И поисковую работу активисты-школьники продолжают. На днях они собираются поехать в город Суворов, что тоже на Тульской земле, на церемонию вручения медали «За отвагу», найденной поисковым отрядом «Суворовец». Руководитель этого отряда обратился в Горбачёвскую школу с просьбой установить имя владельца награды, поскольку у горбачёвцев большой опыт в таких розысках, и последние проделали эту работу. И вот теперь вместе с  суворовцами будут вручать медаль родным солдата…
Горбачёвские школьники со-
орудили также обелиск у дома, где родился лётчик, Герой Советского Союза А.М. Лукьянов, в его родной деревне Михайловское, что за семь километров от станции. Они ухаживают также за братской могилой на станции, на волынском захоронении в бывшем совхозе «Борец», на границе Плавского и соседнего Арсеньевского района. Всего на их заботах восемнадцать могил фронтовиков и ветеранов… Понятно, что они вместе с руководителем В.Н. Захаровым не оставляют без внимания свой музей, продолжают пополнять его коллекцию  новыми экспонатами…
Таким образом, станция Горбачёво может стать интересным туристическим объектом как свидетельство обороны страны от нашествия гитлеровских полчищ. И присвоение ей звания Воинской славы помогло бы этому. Оно было бы не только справедливым, но и вполне заслуженным. Думается, тут главную роль должны сыграть как губернатор, областная Дума, так и Министерство путей сообщения.
И если это сложно сделать в масштабах России указом президента, то почему бы не решить этот вопрос на областном уровне, как сделали, например, в Брянской области? Там известным своей борьбой в партизанских отрядах посёлку Клетня и селу Хинель присвоили Почётные звания партизанской славы с вручением грамот и копий легендарного Знамени Победы. Прошла эта торжественная церемония на многолюдном митинге в Брянске на площади Партизан с участием губернатора, военного эскорта, делегаций районов, на территории которых находятся посёлок Клетня и село Хинель…
Станция Горбачёво, достойно выдержавшая тяжёлые удары неприятеля в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., другие малые поселения, особо отличившиеся в военное лихолетье, не только составили бы честь и славу Тульской области вместе с её центром городом-героем Тулой, но, думается, послужили бы примером и для других областей страны.

 

Алексей КОРНЕЕВ