Едва живые в Грозном

В столице Чечни, поражающей своею роскошью и небоскребами, как в Дубае, русские старики доживают свой век без электричества, элементарных удобств и фактически без пенсий. У многих детей и внуков забрали первая и вторая чеченские войны. Кто-то из «потомков» просто сбежал, предпочитая не вспоминать об отце с матерью. Старики никому не нужны. И так как они морально раздавлены войной и страшно далеки от культурной среды чеченцев – шансы чего-нибудь для себя добиться у них практически нулевые. Единственное место, где они могут выговориться и отвести душу, – храм. Один на весь город. Для того количества людей, которые могут и хотят прийти именно в храм Грозного, достаточно. Батюшка там очень боевой, энергичный. Он очень болеет за своих подопечных. В дебрях чеченской общественной жизни он пытается что-то выбить для них, и ему иногда удается. Но ему одному очень тяжело. Ведь кого-то надо посещать на дому, делать массу бытовых дел. А одной пары рук на всё не хватает. Да пытается ещё что-то сделать для стариков координатор благотворительного проекта «Поможем русскоговорящим старикам Кавказа» Юлия Орлова.

— Пока что мы работаем только в Чечне, непосредственно в Грозном. Решать серьезные вопросы в Чечне старому человеку очень сложно. Поэтому многие, кто еще в силах, пытаются уехать. Какие-то старушки уже совсем впали в отчаяние, и биться за свои права они не будут. Все эти бабушки и дедушки очень радуются, когда просто приходишь к ним домой и уделяешь им полчаса для беседы, интересуешься искренне, как у них дела, и даже иногда приносишь или денежку, или продукты.
У нас была одна старушка, у которой не было пенсии лет 10—15. Она жила в каких-то совершенно диких условиях. Во время войны она перевела пенсию в Москву, оформила на свою сестру, потому что в Чечне не выдавали никаких пенсий.
А поскольку она инвалид и пережила насилие и бомбежки, сидела в подвалах, то когда ей из Москвы написали письмо и спросили, жива ли она и куда ей платить пенсию, она, конечно, не ответила. И пенсию ей платить перестали. В итоге почти 15 лет нищенствовала и жила на подаяние.
Через юриста «Мемориала», через российского уполномоченного по правам человека нам удалось добиться того, чтобы ей назначили пенсию. Пусть минимальную, но пенсию! Но долги по квартплате у нее остались, и как их обнулить – непонятно. Электричество она проводить боится, думает, что ей тогда не хватит этой минималки на жизнь.
Ещё есть у нас среди подопечных старичок-инвалид, не имеющий ни пенсии, ни инвалидного пособия. Обитает он в комнате, где окна завешены полиэтиленом. Кормится при храме.
Эти люди абсолютно себя забросили. Они не пишут никаких заявлений, никуда не ходят, ничего не делают для того, чтобы улучшить свое состояние. Наверное, где-то у них есть родня. Дедушка-инвалид дал нам контакты дальних родственников из Нижнего Новгорода. Последний раз он общался с ними много лет назад, и не факт, что они помнят про него.
А есть и старушки, у которых дети, сыновья. Одна русская бабушка приезжала в храм, мы с ней там встретились. У неё двое сыновей. Живут они не в Чечне, а где-то, как говорят, в России, то есть в других регионах. Но они совершенно не заботятся о своей матери, и непонятно, помнят ли они о ней вообще.
Многих бросили ещё в войну, когда бежали. Зацепились где-то в других регионах, а про своих забыли. А кто-то одинок, потому что все родственники погибли.
Но нельзя говорить, что все русскоязычные старики живут плохо. Буквально на прошлой неделе мы встретили в Грозном одинокую старушку. Пенсия у бабушки 12 тысяч, даже какой-то ремонт сотворила себе. У неё двое сыновей живут в Ставрополе. Оттуда поддерживают мать. Переезжать к сыновьям она не хочет, да и не может уже. В гости ездит, а они к ней не приезжают. В общем, всё примерно как у других стариков России.
Точного числа даже просто русскоязычного населения, боюсь, не знает никто. Если верить переписи населения от 2010 года, то около 9000 человек живут в одном Грозном. При этом перепись 2002 года дает цифру 5300.
Ещё у нас есть списки по двум районам Грозного. Один – это просто список русскоязычных (около 300 человек в каждом районе). А ещё список нуждающихся православных христиан. В Грозном четыре района, и если использовать грубую математику, то получим 1200 человек русскоязычных.
Мы ходим по этим спискам и видим, насколько некачественно они составлены. В одном списке имена 30 человек указаны по два раза. А в списке-то всего 300 человек. Получается немалая погрешность. К тому же списки эти датированы 2010 годом. Наверное, за четыре года многие или умерли, или уехали. По многим адресам натыкаемся на «мертвые души» или на дома, в которых живут чеченцы. Их дома легко отличить: высокие заборы, ворота, всё ухоженное. На прошлой неделе мы взяли 14 адресов из списка, а нашли только двух человек.
Старики пережили войну тут, прятались в подвалах. Многие жили в Грозном не весь период военных действий. А даже один день войны – уже травма на всю жизнь. Многие пережили насилие, лишились квартир. Одна из целей нашего проекта – попытаться обеспечить этим одиноким пожилым людям хоть какую-то психологическую реабилитацию. Потому что они 10 лет живут наедине со страшными воспоминаниями, они всё это переживают заново. Психика у этих стариков, как вы понимаете, ни к черту. Кроме храма, им пойти абсолютно некуда. А в храме они и покушать могут, и найти людей своей культуры, и, конечно, помолиться.
Первоначально мы вели работу за счёт правозащитного центра «Мемориал». А когда более или менее уяснили положение дел — возникла идея благотворительного проекта, разработка которого в рамках правозащитного центра невозможна. Поэтому сейчас мы пока работаем как физические лица. Чтобы поставить проект на какие-то рельсы, нам, конечно, нужны финансы. И мы собираем их через сайт «Планета». Подавали заявку на президентский грант, но там нам отказали.
Нам бы организовать хотя бы пять командировок, продуктовые наборы и обеды для нуждающихся стариков.

Екатерина НЕРОЗНИКОВА.

 

Просим считать этот материал нашим обращением к главе Чеченской республики.
Их осталось мало и им много не надо. При тех траншах, которые получает республика из Москвы, помощь им не будет ни для кого обузой. А помощь старикам, притом покалеченным жизнью, — Святое дело. За помощь им в лице Е. Нерозниковой будем благодарны.
Президиум Общероссийской общественной организации Собор русского народа.