Дым без огня?

Прошедшая  неделя отмечена выражением робкого недоумения со стороны  отечественных СМИ поступком избранного президента Дмитрия Медведева. Своё первое интервью после выборов грядущий новосёл Кремля дал британской «Financial Times», газете солидной, но в симпатиях к России не замеченной.

«В демократических европейских странах избранный президент не может дать первое интервью иностранному изданию, — промолвило одно московское издание. — Нельзя представить, чтобы Николя Саркози пригласил на свою первую беседу журналистов из «Российской газеты», а Барак Обама — из «Известий». Исключено. Потому что избиратели не поймут. И СМИ не поймут».

У нас же поймут, и даже очень. И даже начнут искать мотивацию или по меньшей мере оправдание «англофильства» нового президента.

«Скорее всего Дмитрий Медведев руководствовался соображениями имиджевой целесообразности. Медведев непонятен Западу. Кто он: самостоятельный лидер или инструмент Владимира Путина? Удобный и управляемый?» — судачат теперь оставшиеся у разбитого корыта мэтры кремлёвской журналистики.

Однако в главный вопрос: кто будет принимать решения в сложившемся тандеме — он или Путин — Медведев ясности не внёс. Конкретика, по мнению «кремленологов», пока невозможна, хотя болевые точки видны уже сейчас: например, курирование силовых ведомств.

В контексте «двоевластия» переходного периода определённый интерес вызвали заявления главы Следственного комитета при Генпрокуратуре России Александра Бастрыкина на проведённой им на этой неделе пресс-конференции. Подводя первые итоги работы нового силового ведомства, Бастрыкин заявил, что за последние несколько месяцев его сотрудниками были выявлены сотни случаев коррупции и раскрыты громкие уголовные дела. Более 500 чиновников из средних и высших эшелонов власти привлечены к уголовной ответственности. 

«Россию разворовывают, и с этим нужно что-то делать»,  — заявил Александр Бастрыкин.

То, что Россию разворовывают на протяжении последних двадцати лет, — не новость. В том числе, полагаем, и для самого главы Следственного комитета при Генпрокуратуре. Правда, борьба с казнокрадами и коррупционерами, похоже, больше напоминает ристалища Дон Кихота с ветрянными мельницами. Последний тому пример — растрата пенсионных денег на покупку элитных квартир высокопоставленным чиновникам Пенсионного фонда, о чём «Слово» писало в предыдущем номере.

Куда больший интерес вызвало заявление Александра Бастрыкина о том, что его комитет предпочёл бы работать в автономном режиме и дальше, не преобразуясь в Федеральную службу расследований (ФСР), аналог американской ФБР.

Разговоры о создании новой суперструктуры ходят давно. Сейчас собственными следственными службами располагают Генеральная прокуратура, Главная военная прокуратура, МВД, ФСБ, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) и Федеральная таможенная служба. В числе кандидатов на пост руководителя ФСР называют глав СК при Генпрокуратуре, ФСКН и СК МВД Александра Бастрыкина, Виктора Черкесова и Алексея Аничина, а также директора Федеральной службы судебных приставов Николая Винниченко и заместителя Генпрокурора по Северо-Западному федеральному округу Александра Гуцана.  Аничин и Бастрыкин являются бывшими университетскими однокурсниками Владимира Путина, а Винниченко и Гуцан учились вместе с Дмитрием Медведевым. Генерал Черкесов, по слухам, может возглавить и ФСБ после предполагаемого вскоре ухода оттуда «по состоянию здоровья» нынешнего шефа службы Николая Патрушева.

Газета «Слово»  обратилась к начальнику Департамента межведомственной и информационной деятельности ФСКН генерал-лейтенанту Александру Михайлову с просьбой прокомментировать возможность создания нового следственного суперведомства. 

«Разговоры о создании независимого Следственного комитета впервые возникли ещё в 60-е гг. прошлого века. Так что эта идея сама по себе не нова. Всех останавливает лишь то, что последует дальше. А я вижу последствия. 

Сегодня Следственный комитет практически выведен из-под Генеральной прокуратуры, что порождает ненужное противостояние и, главное,  лишает  Генпрокуратуру функций надзора за соблюдением законности.

Мы имели такой опыт в 1994 году, когда Федеральная служба контрразведки   после ликвидации Министерства безопасности лишилась системы следствия.  В результате оказалось разорванным  оперативное сопровождение уголовных дел, а без этого ничего нельзя сделать. Система перестаёт работать, что может привести к её коллапсу. Так что я с большой осторожностью отношусь к этой идее», — сказал нам Александр Михайлов.

Столь же настороженно относится к идее создания Федеральной службы расследований и сам глава СК Александр Бастрыкин. «Больше – не значит лучше, – заявил он. – Если мы соберём в следственном органе 120 тысяч сотрудников, то обеспечить высокую эффективность их работы будет сложнее».

Тем не менее разговоры о создании единого следственного органа не стихают.

Говорят, нет дыма без огня.

А дыма и шума сейчас вокруг Кремля немало.

Иван Туляков.