Чтобы прыгать, нужно прыгать

  Интервью Михаила ФЕДОТОВА, председателя Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека

  — Семимильным шагами топая в светлое капиталистическое будущее, Россия позволила некоторым категориям населения какое-то время не соблюдать действовавшие в «переходный период» законы «отжившего политического режима». А теперь представители всех ветвей власти регулярно сокрушаются с телеэкрана, что законов наплодили множество, но ни у кого нет желания и привычки их соблюдать. Не жалеете ли вы сегодня о прискорбной торопливости того правительства России, в которое вы входили в начале 90-х годов в качестве министра печати?

  — Привычка к соблюдению законов никогда не была устойчивой традицией в нашем обществе. Ошибки правительства реформ, возглавляемого последовательно Гайдаром, Черномырдиным, Примаковым, Степашиным, Путиным, Касьяновым, были естественным результатом непроторенности пути из так называемого социализма в так называемый капитализм. Пути, который общество должно преодолеть, неся в себе весь груз представлений и стереотипов, внедренных в общественное сознание тоталитарной системой. Торопливости не было. Напротив, было постоянное отставание от развивающихся процессов. Причины этого отставания в значительной степени коренились в том, что противники реформ непрестанно ставили всевозможные рогатки на пути преобразований, отвлекая силы на политические дрязги. Вместо того чтобы заниматься реальными проблемами страны, мы были вынуждены постоянно отвлекаться на интриги наших противников. В результате недореформированность стала общей бедой многих сфер нашей экономики, политики, общественной жизни.
 
   — На съемках телепередачи «Народ хочет знать» генерал Владимир Васильев, глава Комитета по безопасности Государственной Думы, с гордостью поведал, как не пропустил через свой комитет законопроект, который мог ввести в России по примеру Италии норму, предписывающую госслужащим необходимость доказывать законность своих доходов и очередных приобретений. Ратифицировав Конвенцию ООН о борьбе с коррупцией, депутаты упорно отказываются ввести в Уголовный кодекс статью об ответственности за незаконное обогащение.Помнится, в 1992 году, выступая в Нижнем на первом съезде Ассоциации директоров частных и приватизированных предприятий, Гайдар, обращаясь к залу, произнес: «Ветер в политике подует чуть иначе – все сядем на основе ныне действующего УК РФ!». Неужели весь наш отечественный бизнес вырос из одной-единственной статьи 93(1) – хищение государственных средств в особокрупных размерах?!
  — Вопрос не в том, какие методы формирования крупной частной собственности законны в период первоначального накопления капитала. Когда этот процесс проходил на Западе, в ход шли разбойничьи набеги, убийства и т.д. Всё это было незаконно, но привычно. И тот, кто избежал виселицы, мог впоследствии основать династию богатейших людей страны. Но это было давно: много десятилетий, а то и веков назад. И потомки основателей богатейших домов не в ответе за проделки своих далеких предков. С тех пор мир стал более гуманным, стал больше задумываться о правах человека, об общецивилизационных ценностях. Но в нашей стране период первоначального накопления капитала начался совсем недавно – в конце 80-х годов. И не будем удивляться его несправедливости: кто-то ваучер поменял на бутылку водки, а кто-то за несколько ящиков водки стал владельцем фабрики. Но возможность выгодно распорядиться своей символической долей национального богатства была у всех. Можно ли было этот процесс организовать более справедливо? Наверное, можно, но государство в лице правительства и парламента выбрало именно этот путь. Больше было бы справедливости в распределении собственности через два десятилетия после процесса приватизации? Очень сомневаюсь: обделённые были и будут всегда, и всегда они будут убеждены, что не они виноваты в своей ущербности, а соседи, инородцы, иностранцы, обстоятельства и т.д. Так вот, вопрос не в происхождении первоначального капитала, а в том, когда закон подведёт черту под периодом его накопления, закрепив: что было – то было, но со следующего понедельника – ни-ни. Пока это не сделано, есть возможность произвольно пересматривать итоги первоначального накопления капитала. И тот, у кого есть властные полномочия или деньги, чтобы их купить, нередко пользуется ими, чтобы переделить капитал в свою пользу. Так административный произвол заменяет нормальную рыночную конкуренцию.
 
   — Совет Европы давно и безуспешно добивается от России сокращения числа «спецсубъектов», обладающих правовым иммунитетом. По признанию Александра Бастрыкина, наша страна ныне абсолютный чемпион континента по числу «неприкосновенных». Реально ли в подобных условиях даже заикаться о защите прав рядовых обывателей от беспредела чиновничества?
  — Убеждён, что защита прав граждан зависит в значительной степени от активности самих граждан, от их способности к самоорганизации, к отстаиванию своих законных интересов в судах, в муниципальных органах, на выборах и т.д. Иждивенческое отношение к государству приводит к тому, что наши граждане и сами не работают толком, и не заставляют власть работать на общее благо, а в результате не имеют возможности жить в таких же комфортных условиях, как наши соседи, например, в Польше или Эстонии. Когда-то олимпийский чемпион по лёгкой атлетике Валерий Брумель подарил мне простую истину: «Чтобы прыгать, надо прыгать». Чтобы защититься от беспредела чиновников, нужно защищаться – по всем законным правилам, а не ныть.
 
  — Выступая в Грозном перед региональным активом «Единой России», Владислав Сурков заявил, что «Кавказ – опора России», что ни один другой народ(!) не пролил больше крови за единство и целостность России, чем чеченцы. Разумеется, Сурков большой поэт и не мог обойтись без поэтических преувеличений. Не кажется ли вам, что одной «опоры» все же маловато для того, чтоб государство не шаталось бы из стороны в сторону?
  — Любое государство может быть сильным только в том случае, если населяющие его люди и народы солидарны в понимании и отстаивании общих нравственных ценностей. Тогда они быстрее осознают необходимость общественного договора как фундамента стабильности. При этом нужно иметь в виду, что договор может заключаться только между равноправными субъектами. Отсюда вывод: для стабильности страны необходимо реальное равноправие всех народов, социальных групп, граждан.
 
  — На Манежной площади ещё с лета тянется голодовка балкарцев, требующих, чтобы населённые ими районы отделили бы от Кабарды, многие годы грубо нарушающей права «соседей» по одной «национальной республике». Ваша предшественница Элла Памфилова обещала помочь балкарцам в решении их проблем, но так ничего и не сделала. А балкарцы не одиноки в нежелании жить в одной «национальной республике» с «соседями», когда-то навязанными им «экспериментатором» Никитой Хрущовым. В Дагестане так и вовсе идёт война между двумя десятками народов, говорящих на абсолютно разных языках.
   Реально ли, на ваш взгляд, изменение границ внутри Северного Кавказа для того, чтобы «горячая точка» стала бы чуть менее «горячей»?!
  — Полагаю, что вопросы межнациональных отношений являются крайне деликатными и нуждающимися в неторопливой и очень аккуратной работе специалистов. К сожалению, в составе Совета нет экспертов по этнополитическим вопросам. Чтобы приблизиться к обсуждению таких проблем, следует прежде всего привлечь к работе высокопрофессиональных и неангажированных специалистов. Спешка в этих вопросах не просто вредна, а смертельно опасна. Мне думается, что, решая проблемы межнациональных отношений, целесообразно рассматривать их с точки зрения блага рядового человека, какой бы национальности он ни был. Если рядовому человеку – балкарцу, кабардинцу, чеченцу, русскому и т.д. – будет хорошо, то и национальным общинам незачем будет конфликтовать друг с другом.
  — Недавняя буря общественного восхищения 23-летним «мессией» Бычковым, попытавшимся в Нижнем Тагиле заменить бесплатную государственную тюрьму для наркоманов частной и платной, заставила меня вспомнить первый конгресс «Молодежь и наркомания», летом 1988 года организованный ООН на севере Венгрии в Шалгаторяне. Наркологи всего мира ужасались: «Неужели в вашей стране несчастных наркоманов действительно сажают в тюрьму?!» Героем конгресса стал поляк Марек Котаньский, на деньги костела создавший сеть самоуправляемых молодёжных трудовых коммун, успешно действующих по сей день. Марек публично заявлял, что весь его «метод» вырос из опыта советского педагога Антона Макаренко. Макаренко у нас давно никто не читает. Зато даже «правозащитники» умиляются частной тюрьмой юноши Бычкова. Словно забыв, что в 30-е годы прошлого века тоже ведь хватало «умников», считавших тюрьму «неприятной, но вынужденной мерой» и позднее сгинувших в тюрьмах, которых стало «слишком много». Уж не сталинисты ли юноша Бычков и те, кто им восхищается?
  — Так называемое дело Юрия Бычкова показало прежде всего несовершенство нашего законодательства о борьбе с наркоманией. Действительно, в наших законах не определено, какие методы лечения наркотической зависимости допустимы, а какие нет. Но отсюда вовсе не следует, что Бычков преступник: даже если в его действиях было нарушение закона, однако умысел его был направлен на общественно полезные цели – излечение больных. Понимая условность сравнения, рискну всё-таки привести в пример врача, который для исцеления больного не только привязывает его к операционному столу, но даже разрезает его тело, а иногда и удаляет безнадёжно больные органы. Но нам же не приходит в голову сажать хирурга в тюрьму на том только основании, что он нарушил телесную целостность пациента. Почему? Потому, что закон дает хирургу соответствующие профессиональные права. Поэтому беда Бычкова в том, что закон забыл предусмотреть необходимые права для тех, кто борется с наркоманией. Теперь важно, чтобы государство об этом не забыло.
 
  — После недавнего решения Европейского суда по правам человека, признавшего незаконным запрещение московскими властями (при Лужкове!) манифестаций сексуальных меньшинств, станет ли легче и «всем прочим» гражданам собираться вместе в общественных местах?! А то в регионах, вроде Рязани, местные власти под предлогом «борьбы с разгулом безнравственности» просто нагло нарушают статью 149 УК РФ, карающую тремя годами лишения свободы за воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования.
  — В последнее время ситуация с проведением публичных акций меняется. В Москве на Триумфальной площади прошёл в октябре митинг защитников 31-й статьи Конституции. Незадолго до этого состоялись два митинга оппозиции, прошли несколько автопробегов. И всё это без сколько-нибудь серьёзных инцидентов. В других городах пока ещё по-разному относятся к проявлениям уличной активности граждан, но, надеюсь, региональные и муниципальные власти будут брать пример со столицы, а она, в свою очередь, не свернёт с пути политической толерантности.
 
  — Проголосовав на недавних промежуточных выборах против «людей Обамы», американский обыватель снова затосковал по золотым временам XIX века, когда его предки очень неплохо жили, практически ничего не зная о существовании правительства. Фермеры, торговцы и промышленники сами решали, что, когда, как и где производить и продавать. Не было ни налогов с продаж, ни налогов на социальное страхование, ни даже подоходного налога. Чиновники были не менее коррумпированы, чем сегодня. Но они имели гораздо меньше возможностей что-либо «регулировать». А потому не было смысла их подкупать. Частные граждане тратили примерно в пятнадцать раз больше, чем все уровни и ветви правительства вместе взятые…
   Наша страна тоже создана частной инициативой. Но чудовищных размеров чиновничий аппарат, уже доедающий Россию, объявил: «Государство – это я!» И даже намека на сопротивление его прожорливости пока не заметно.
   Может быть, вы с высоты своего нынешнего поста заметили что-либо вселяющее надежды на лучшее?
  — Во-первых, некоторые надежды вселяет решение президента сократить на 20 процентов бюрократический аппарат. Во-вторых, серьёзные подвижки может дать реальный переход к так называемому электронному правительству, когда граждане смогут решать огромное число своих проблем через Интернет. В-третьих, большую часть функций государство должно передать некоммерческим, в том числе саморегулируемым организациям. Правда, при этом важно не заразить эти организации вирусом тотальной коррупции: в противном случае государству придётся вместо регулирующих служб создавать контролирующие службы, потом надзирающие за ними службы и т.д.
  Советник Президента РФ, глава Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов заявил в эфире «Эхо Москвы», что ближайшее заседание Совета будет посвящено десталинизации. В России могут быть приняты законы, которые объявят НКВД преступной организацией и запретят умалчивание политических репрессий, сказал Федотов. Кроме того, по его словам, требуется полностью открыть советские архивы и провести суд над тоталитаризмом.
  Очевидно, что Федотов очень не любит Советский Союз. Но не менее очевидно, что не любит он его по принципу (который сам же наверняка отрицает) «не читал, но осуждаю». То есть искренне и с глубоким незнанием. Не понимая, что в структуры НКВД, кроме госбезопасности, входила разведка, контрразведка, милиция, пожарная охрана, ЗАГСы, а чуть ранее — и система ЖКХ.
  Что именно сотрудники НКВД приняли на себя первый удар фашистов 22 июня 1941 года, героически сражались в Брестской крепости, на фронтах Великой Отечественной войны, что только боевые потери Народного комиссариата в годы войны составили более 700 тысяч человек. Зачем г-ну Федотову советские архивы, если он не в курсе даже этих совершенно открытых данных?
  Как г-н Федотов вообще представляет себе реализацию идеи «запретить умалчивание политических репрессий»? Обязать граждан не реже раза в день прочитывать расстрельные списки Бутовского полигона? Законодательно потребовать от СМИ не реже раза в неделю публиковать разоблачительные статьи о сталинизме?
  Сталинизм давно беспокоит г-на Федотова, но в довольно интересном преломлении. Ещё вступая в должность, он сказал: «Первоочередными задачами Совета при президенте по правам человека станет десталинизация общественного сознания». То есть чиновник планирует, с использованием своего положения, заняться общественным сознанием, навязывая ему определённую идею.
  Почему бы не переименовать в этой связи Совет в «Министерство правды»? Наверняка его глава полагает себя носителем той самой исключительной «правды», которую и намерен вбивать в головы людям.
  А вот реализация идеи «суда над тоталитаризмом» может даже оказаться забавной. Будем надеяться, что г-н Федотов наконец-то разъяснит нам, что вообще означает этот термин. В современной политологии он, к сожалению, не определён.
  То ли это тоталитаризм Муссолини — но тогда речь, применительно к Италии, о положительной характеристике. То ли, по Попперу: всё, что не относится к западной либеральной демократии, является тоталитаризмом. Но вообще-то классических западных обществ на Земном шаре абсолютное меньшинство — либеральная идеология и свойственная ей социально-экономическая система распространены только в Европе да Северной Америке.
  Есть ещё более интересная концепция тоталитаризма — эмпирическая — Збигнева Бжезинского. В переводе на русский язык это звучит так: всё, что кажется тоталитаризмом, таковым и является. Многим, к примеру, в соответствии с этой концепцией, совершенно оправданно могут показаться тоталитарными идеи Федотова, а то и самого Бжезинского.
  Но всё это лирика. С прагматической точки зрения хочется всё же понять, какую роль выполняет Михаил Федотов в аппарате Президента РФ? Вдруг не просто штатного раздражителя общественного мнения? Ведь о президентах судят по окружению.