Что знает «Русский мир» о «русской нации»?!

Навязывая «российскую» самоидентификацию вместо национальной, чиновники делают из русской идентичности ксенофобную страшилку.
В конце октября в Ярославле будет заседать президиум Совета по национальной политике при Президенте РФ. Той самой структуры, что последние годы, по сути, выполняла функции Министерства по делам национальностей. Тема заседания — «Российская идентичность: стратегия актуализации потенциала. Региональный аспект». Повод заседания — презентация концепции «Русский мир», которая якобы «защищает (!) национальную идентичность».
В России сегодня действует государственно­правовая доктрина «Стратегия государственной национальной политики до 2025 года», принятая в декабре 2012 года.

Стратегию 2012 года, получившую отрицательное заключение Всемирного русского народного собора и практически всего экспертного сообщества, никто не пытался ни пересмотреть, ни хотя бы по­человечески обсудить внутри того, что нынче именуют «гражданским обществом».
По­прежнему нет ни слова о коренных интересах русских, ни о защите русской культуры, всё более и более превращающейся в музейный термин.
Зато родился проект ««Русский мир», предполагающий создание индивидуальной программы каждого региона. Предположения, из которых скроен этот «МИР», пока что небезнадежны. После ликвидации Минрегионразвития государственными целевыми программами национальной политики теперь будет заниматься министр культуры Владимир Мединский, относящийся к национальному вопросу с бОльшим вниманием и пониманием. Минобрнауки уже предложило создать кафедры этнополитологии в федеральных университетах.
Но сегодня чиновники и члены президентского совета, увы, недостаточно компетентны для регулирования межэтнических проблем. В совете пока что преобладают представители национально­культурных автономий, лоббисты интересов своих этнических групп. Хор из лидеров Союза грузин, Объединения корейцев, Автономии литовцев… заглушает голос русских. И с этим, вроде бы, все смирились. Но разрабатывать нормативные документ должны специалисты, а не лоббисты.
На сентябрьском заседании президиума Совета при Президенте по межнациональным отношениям отмечена недостаточность программного научного исследования состояния этнодемографических, этнокультурных и этнополитических процессов. Ведь ежегодный доклад Института этнологии РАН по результатам работы сети этнологического мониторинга получился абсолютно поверхностным. Он совершенно игнорировал диаспоральные связи, сращивание диаспор с чиновниками, не проводил анализ настроений мусульманского духовенства… А госорганам остро не хватает ориентиров в проведении мониторинга этнической, религиозной, социальной и политической напряжённости.
Ещё в 2010 году Вячеслав Сурков признал, что в России отсутствует внятная единая федеральная национальная политика. Её нет, и каждый её может понимать, как захочет.
Авторы Концепции 1996 года (в частности, академик Тишков) провалили стоящую перед ними задачу, но «Стратегию до 2025 года» доверили сочинить всё тому же Тишкову в компании с Рамзаном Абдулатиповым.
И они опять протащили в нормативный текст призыв бороться с проявлением целой политической идеологией — национализмом. Якобы государство обязано противостоять не ксенофобии, не шовинизму, а именно национализму. Хотя уже неприлично даже напоминать, что национализм — политическая идеология, аналогичная по статусу коммунизму или либерализму. Национализм не должен быть исключением. В документах должна идти речь о ксенофобии и шовинизме — как о негативных проявлениях национализма.
В новой Стратегии эта провокация Тишкова даже была творчески дополнена. Понятие национализма в документе встречается дважды:
— «…национализм представляют реальную угрозу государственной и общественной безопасности страны и взят на вооружение международными террористическими организациями и отдельными специальными службами за рубежом»;
— «обеспечить реализацию мер, направленных на противодействие проявлениям неофашизма, любых форм расовой дискриминации, агрессивного национализма, ксенофобии» (не понятно, для чего нужно перечислять синонимичные термины в таком базовом документе).
К Стратегии приложен словарь терминов, и там также отсутствует определение национализма. Его упорно не хотят признавать политической идеологией.
Говоря о нации и государстве, авторы Стратегии подразумевают не национальное государство, а полиэтническую государственную цивилизацию. Что помогает принизить на политическом уровне роль и место русского народа.
В новой Стратегии появилась занятная формулировка:
«Благодаря объединяющей роли русского народа, многовековому межкультурному и межэтническому взаимодействию на исторической территории Российского государства сформировалась уникальная социокультурная цивилизационная общность, многонародная российская нация, представители которой считают Россию своей Родиной. Россия создавалась как единение народов, как государство, системообразующим ядром которого исторически выступает русский народ. Цивилизационная идентичность России и российской нации как гражданской общности основана на сохранении русской культурной доминанты, носителями которой являются все народы Российской Федерации, сформированной не только этническими русскими, но и вобравшей в себя культуру всех народов России».
Ну никак не могут господа­стратеги преодолеть патологическую аллергию на русских как государствообразующий народ. Они согласны признать за русскими роль «цемента», но никак не фундамента «Русского мира».
А без этого «Русский мир» обречен оставаться «нерусским». И результат многовековых трудов народа оказывается «общечеловеческой ценностью», подлежащей немедленному вывозу и дешевой распродаже… У «стратега» Абдулатипова самая многоэтническая республика быстро превратилась в бурлящий протестами «котёл». И его не охладить никакими «Днями единства».
Вряд ли Москва заинтересована в том, чтобы кипение гор перекинулось на русскую равнину. А значит, нужно срочно менять «истопников», пока они не осчастливили нас московским майданом.

 

Евгений ВАЛЯЕВ, политический аналитик,
директор информационно­аналитического портала «Модус Агенди».