slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

БАС - в небасовое время

Казалось бы, окружающий мир полон музыки. Но какой? Один известный поэт на страницах «Слова» с горечью пишет Президенту России Дмитрию Медведеву: «Куда упрятали народную песню, историю, танец и совесть, красоту народную — куда задевали, задвинули?» Именно задвинули! И тому виной безмерно разросшийся шоу-бизнес, целиком заимствованный у Запада и несущий в себе все признаки плагиата и пошлости. Но, к счастью, в России не перевелись ещё подлинные таланты, в том числе и в вокале. Среди молодых талантливых мастеров — выпускник консерватории, лауреат международных и всероссийских фестивалей Фёдор ТАРАСОВ.

Впервые я услышал его в Болгарском культурном центре. «Вот это певец, вот это бас!» — восклицали собравшиеся. И впрямь природа щедро наделила Фёдора Тарасова впечатляющей внешностью и статью, великолепным голосом и благородством исполнения. И обаянием. Вскоре мы познакомились.
Фёдор оказался интересным и искренним собеседником, превосходно знающим литературу и искусство. Беседовали мы с ним неподалеку от консерватории, которую он окончил в прошлом году. Я узнал, что вокальный факультет консерватории – его второе высшее образование. До этого он окончил филологический факультет МГУ, стал кандидатом наук, ныне готовит докторскую диссертацию.
Предлагаем читателям «Слова» беседу с певцом.
— Фёдор Борисович, не так давно в передаче Андрея Максимова шла речь о шоу-бизнесе. Говорили об эстрадных исполнителях, о качестве музыки, об уровне текстов песен. По оценке Максимова, состояние этого жанра удручающее. Однако участвовавшие в передаче музыкальные критики бойко заверяли, что подобная картина характерна и для других стран, что, мол, ведущий многого требует от эстрадного жанра. Они утверждали, что такое искусство востребовано зрителем и за «музыкальной всеядностью» скрыт большой и содержательный подтекст: народ должен «расслабиться после трудового дня», «получить разрядку». Так ли это?
— Эту передачу я не смотрел, но могу сказать, что это не так. Слушая подобную музыку, человек не способен расслабиться. Это доказано на уровне физиологии. Я учился у профессора Московской консерватории Владимира Морозова, который анализировал разные типы музыки и исследовал звуковые реакции на организм человека. Воздействие «попсы» сродни наркотику. Это не расслабление, а бегство от себя, от подлинной культуры, дорога в никуда. А как известно, пристрастие к наркотику чревато «ломкой».
Подобное «искусство» агрессивно не только само по себе, по своей природе, но и по способу своего существования, оно нам усиленно навязывается.
Цель, на мой взгляд, предельно проста: превратить народ в легко управляемую потребительскую массу. Именно такой потребитель будет покупать то, что ему навязывают, вести себя так, как ему приказывают. И тогда самый читающий народ в мире превратится в быдло.
— Картина вырисовывается, прямо сказать, удручающая. Не исключено, что за её фасадом стоят какие-то силы?
— Надо думать!
— Как бы вы их обозначили — начальство, какой-то идеологический центр, какая-то надстройка над СМИ?
— Это те, для кого не существует ничего, кроме прибыли, каким бы способом она ни извлекалась.
— Как вы относитесь к недавнему призыву православной церкви вернуть государственное финансирование СМИ, чтобы наполнить их духовным содержанием?
— Призыв к подобному вмешательству, по всей видимости, – крик отчаяния, взывающий к тому, чтобы хоть как-то исправить положение, предложить некую альтернативу тоталитарному засилью определённых «форматов» в самых разных жанрах. Особенно в музыкальном и, в частности, в вокальном. Ныне попасть в эфир чему-то действительно музыкально ценному – уже подобно чуду. И такого чуда шоу-бизнес боится. Оно может спровоцировать смуту! Ведь сразу будет понятно, где настоящее искусство, а где попсовая фальшивка, рассчитанная лишь на оболванивание людей. Ведь подлинное мастерство, настоящее русское искусство пробуждает в народе дух, благородство и чувство чести, объединяет его и делает внутренне сильным и самостоятельно мыслящим, подвигает активно строить своё будущее.
— Расскажите, как формировались ваши привязанности в искусстве?
— Всё начиналось, как говорится, с семьи и земли. Я родился и всё детство провёл в деревне, в доме с русской печкой и фортепиано, альбомами по искусству, пластинками — в доме, где реально воплощались в жизнь нравственные ценности русской культуры. Это деревня под Дмитровом, куда мои родители уехали в начале 1970-х, после окончания МГУ. В то время все уезжали из деревень. А они поехали в деревню, преодолевая всеобщее течение в тогдашнем обществе. В моём мировосприятии слились воедино две составляющие: с одной стороны, интеллектуально-культурное воспитание на основе русской и мировой классики, с другой — деревенская стихия с её мощным национальным характером, наполненная красотой пейзажей русской глубинки, пением птиц и, конечно, песней.
— Хорошо, что вы заговорили о деревне. В своё время я читал, что именно в деревне один консерваторский профессор впервые услышал Сергея Лемешева, вытащил его из глубинки и помог стать знаменитым тенором. Честно говоря, и писатель без земли, без дома родного и интеллектуального окружения — не писатель. Думаю, так и в вокале?
— Согласен. Даже Фёдор Михайлович Достоевский — скажем так, городской писатель — устами одного из своих героев говорил: «Всем человекам надобно воздуху, воздуху, воздуху-с… Прежде всего!» «Воздуху» во всех смыслах этого слова. Голос человека — это не только физические данные, это и выражение состояния его внутреннего мира. Голос напрямую связан с внутренним устройством человека и его жизни. В деревне в эстетических и вокальных вкусах формируются качества эпической мощи, широты и основательности. Здесь по-прежнему живёт до конца не сломленный эталон красоты в то время, когда жители мегаполиса погружены в визгливое, истерическое звуковое окружение. У нас сотни красивых народных песен, которые давно не звучат с экрана. Их попросту боятся, ибо с песнями просыпается народный характер, с которым придётся считаться: это голос не тех, кто бегает по дискотекам, курит травку, пьёт водку или употребляет наркотики, а тех, кто из маленького княжества создал самую большую в мире страну, на территории которой были сохранены языки и культуры всех населявших её народов.
И вот что интересно: стоит только современной городской молодёжи попасть в ситуацию искреннего сердечного общения, они тут же вспоминают народные песни и поют то, что пели их родители, бабушки и дедушки — красивые мелодичные песни, в которых говорится о человеке как о существе нравственном, любящем своих родных, свою землю.
— И всё-таки как развивался творческий путь мальчика из деревни?
— Всё началось в раннем детстве. Я часто слушал пластинку «Трио баянистов». От дяди моего отца в наследство достался баян. Потом начал сам потихоньку осваивать инструмент. Баян для меня, трёхлетнего, был тяжёлым, поэтому я ставил его на кровать и пытался играть стоя. Когда мне исполнилось 6 лет, пошёл в музыкальную школу. Но окончив её, увлекся живописью, затем литературой и, наконец, поступил в МГУ на филологический факультет. Затем аспирантура, защита кандидатской диссертации по Фёдору Михайловичу Достоевскому, работа старшим научным сотрудником в Институте мировой литературы РАН.
Но ещё до аспирантуры у меня вдруг «проснулся» голос. Тогда мои друзья обратили внимание, что голос — необычно низкий, тембрально насыщенный. Только я не придавал этому значения, пел себе в студенческих компаниях. Потом появилась тяга к церковному хоровому пению, которая привела меня в один прекрасный день на клирос в Успенский собор родного Дмитрова. Там, как и везде нынче, в низких голосах большая потребность. (Скажем в скобках, что сейчас мало басов — какое-то небасовое время.)
Собственно говоря, с клироса и началась моя профессиональная жизнь певца.
— Кто стал вашей, если можно так выразиться, путеводной звездой?
— Это знаменитый болгарский певец Борис Христов. У него не только голос красивого тембра — нечто большее. Когда он поёт, каждая его фраза точна и выверена, наполнена подлинной глубиной мысли и полётом вдохновения.
— А как другой болгарский бас, Николай Гяуров?
— Гяуров по чисто вокально-техническим данным, может быть, и превосходит Христова, но сильно уступает ему как художник. У Христова совершенно другой уровень исполнительской культуры. Однако надо прямо сказать, не будь школы Шаляпина, у которого учились болгарские и русские певцы, не было бы такой плеяды выдающихся басов, как братья Пироговы, Максим Михайлов, Борис Гмыря, Марк Рейзен, Иван Петров, Александр Ведерников, Артур Эйзен и другие.
— А что же было с вами дальше? Кто помог в становлении голоса?
— Были мучительные поиски педагогов. Вначале мне помог бывший солист Большого театра Вячеслав Иванович Романовский. Он меня буквально сдвинул с нулевой точки. Вскоре я принял участие в любительском фестивале искусств и стал лауреатом. Первый раз в жизни спел с оркестром. Затем выступил с ансамблем старинной музыки, что меня вдохновило.
На одном концерте я познакомился с дирижёром Камерного оркестра Московской консерватории. Его жена Людмила Тогушева — великолепная певица — стала моим педагогом. Через три месяца она убедила меня поступать в консерваторию.
Но мне было уже 29 лет. Я сомневался, не желал ломать ритм жизни и снова становиться студентом, но пошёл — в сущности, как на шутливый эксперимент. Конкурс на вокальный факультет Московской консерватории оказался выше, чем в МГУ. Но я прошёл! Шутки кончились, и началась другая жизнь.
Позже участвовал в нескольких Международных конкурсах, стал лауреатом, гастролировал по России и по многим странам мира.
— Как я уже наслышан, началась битва за Большой театр?
— Я окончил консерваторию в июне 2010 года, а в июле пошёл на прослушивание в Большой. Комиссия на выпускном экзамене по сольному пению решила, что ввиду блестящего результата на экзамене — я пел русские и зарубежные арии, романсы и народные песни — меня надо обязательно рекомендовать в Большой театр. В театре мне сказали: к сожалению, вакантных мест нет, но меня послушают. Предварительные прослушивания прошли успешно. Остался последний этап — встреча с новым художественным руководителем Большого театра Василием Синайским. Надеюсь, она случится в ближайшее время.
— Что бы вы хотели спеть в Большом театре?
— Самое большое желание для русского баса – конечно же, спеть Бориса Годунова.
В заключение хочется сказать, что шаляпинские традиции живы в России! И мы все будем рады услышать нового Фёдора в роли нового Бориса — настоящий бас в классической русской опере.

 

Беседовал
Валерий Иванов-Таганский.
 
 
 
 
 
 

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: