А победил ли Запад в Ливии?

Наша пресса с поразительным единодушием оценила захват повстанцами ливийской столицы как «победу Запада». В этом сходятся либералы и патриоты, сторонники власти и её критики. Единственное, что противоречит общему настроению, это – растерянность, с которой сам Запад встречает свой «успех».

То, что ливийские повстанцы эффективно смогли использовать в своих интересах военную мощь европейских стран и Соединенных Штатов, сомнению не подлежит. А вот смогут ли западные благодетели получить хоть что-то взамен – серьёзный вопрос.
Особое опасение вызывают суды, которые могут начаться в Триполи после завершения военных операций. Думаю, что самого М. Каддафи вряд ли поймают. Но некоторые его самые близкие помощники уже сдаются или ведут переговоры о сдаче. Если они заговорят, то в Западной Европе и в США многим не поздоровится. Переходное правительство в Ливии прекрасно понимает, что держит в руках мощнейший козырь. «Отдайте нам этих преступников, — умоляют американские и европейские дипломаты, — мы будем судить их в Гааге!». «Не надо в Гааге, — вежливо отвечают им представители новой власти из Бенгази и Триполи. — Ливия — суверенная страна, здесь теперь демократия, и мы сами всё решим». Некоторые из них доверительно добавляют: «Знаете ли, я бы лично, конечно, всех выдал, но, понимаете, народ решил иначе». Вопрос о том, какой поток скандальной информации выльется на страницы европейской печати, заговорят ли подсудимые, и что именно из сказанного станет достоянием общественности, остаётся открытым.
Журналисты американской Си-эн-эн, поговорившие с полевыми командирами, сообщают: «Их повестка дня совершенно не похожа на нашу». Нет, Ливии не грозит исламизация. Полковник М. Каддафи насаждал в стране собственную версию исламизма, которая изрядно поднадоела населению. Верующие считали, что «Зелёная книга» — это профанация идей Пророка, а менее религиозная молодежь просто устала от проповедей. Зато угроза исламизации и последующего хаоса становится ещё одним козырем в руках нового ливийского руководства. Больше всего на свете европейцы боятся получить новое Сомали прямо у себя под боком. Дестабилизированная Ливия может запалить пожар по всей Африке, оружия здесь достаточно ещё на много гражданских войн. Одной только проблемы беженцев хватит, чтобы создать кризис в Италии и Испании.
Уже сейчас видно, как лидеры вчерашних повстанцев обнаруживают себя умелыми дипломатами, не упускающими возможности использовать в своих интересах противоречия внутри Запада. А ливийский кризис выявил и обострил эти противоречия до предела.
Новая Ливия собирается дружить не только с Францией, но и с Турцией, куда премьер-министр переходного правительства Махмуд  Джибриль полетел сразу же после Парижа. Следующей остановкой был Каир, где собирается Лига арабских государств. При этом особым приоритетом для победителей является сохранение связей с теми государствами, которые были партнёрами и союзниками прежнего режима. В этом плане ситуация в российско-ливийских отношениях выглядит отнюдь не так безнадёжно, как её изображают наши политологи.
В международных вопросах российское общество становится удручающе провинциальным, а некомпетентность «экспертного сообщества» уже достигает таких масштабов, что это начинает угрожать национальной безопасности.
Российское общество — в лице его экспертной элиты — не только не знает простейших фактов и важнейших деталей, но и не хочет знать. Вопрос, в конечном счёте, даже не в том, что аналитики громоздят одну нелепость на другую — в конце концов ошибаться может всякий. Принципиально важно, что варианты, неудобные по идеологическим соображениям и не вписывающиеся в изначальную картину мира, просто не рассматриваются. Любопытно, что отечественные аналитики оказываются поразительно единодушны в своих представлениях о демоническом могуществе Запада.
Комментаторы, убеждающие своих слушателей в том, что «мы потеряли Ливию», не удосуживаются даже задаться вопросом о том, как развивались отношения Москвы с Триполи последние 20 лет. Ведь если Ливия и была «потеряна» для России стратегически, то произошло это уже в девяностые годы, когда М. Каддафи переориентировался на Запад — при полном отсутствии какой-либо активной внешней политики со стороны самой России. Время от времени какие-то смутные слова про «стратегические интересы России» всё же произносятся, но никто не в состоянии сформулировать, в чём состоят эти интересы, разговор как-то сразу переходит на деньги — сколько танков и почем можно было бы ещё продать полковнику, продержись он у власти подольше.
Между тем Ливия могла бы очень многому научить, если бы на развернувшиеся там события посмотрели с элементарным вниманием. Ведь именно здесь запутанный клубок противоречий не только привёл к драматической развязке, но и продемонстрировал бессилие и отсутствие стратегического единства Запада.