40 русских подвижников. «Созидающие» Саввы Ямщикова

В современном «цивилизованном  мире» царит жёсткий, хоть и неписаный закон: кого не показывают на телеэкране, тот для этого самого мира как бы не существует. Про Останкино, где «дежурным по стране» который уже год маячит старый и некрасивый одессит Жванецкий, и говорить нечего.

Разносторонне талантливого Савву Ямщикова иногда всё же показывают по российскому телику (чуть было не написал «по-нашему», но остановился: он пока совсем не наш). К счастью, известен он народу не только по милости останкинских теледельцов. Савва Васильевич — постоянный автор многих боевых публикаций, в том числе известных книг, которые получают много заинтере­сованных откликов. Последняя из его книг — сборник «Созидаю­щие» (М., Русский миръ, 2007). О ней следует рассказать.

Эта книга — сказ о подвижниках русской культуры во всех её областях, живущих по всему простору нашей необъятной родины, от Волхова до Байкала. Набралось их ровно сорок — мистическое для России число. Напомним, что и Москва прославилась тем, что звонили в ней сорок сороков православных церквей и монастырей. Не больше и не меньше. Есть среди героев люди широко известные, но в основном, и это одно из достоинств новой книги, — скромные русские подвижники, отнюдь не обласканные громкой славой. О них и речь прежде всего.

Отец Сергий (Сергей Борисович Симаков), москвич по рожде­нию и архитектор по образованию, покинул шумную, пронизанную чуждыми ветрами столицу и поселился  под древним русским го­родом Угличем, ныне, к сожалению, местом глухим. Там пришёл к Вере, крестился и венчался вместе с верной супругой, потом стал священником в том же храме, а она — матушкой и помощницей во всех его делах. Окормляя паству, отец Сергий не ос­тавляет живописи. Талантливый художник продолжает и развивает традиции великой русской живописи — служение прежде всего заветам и чаяниям русского народа.

Уроженец уральских предгорий Анатолий Гордеевич Дёма, по­томок казачьего рода и сын фронтовика, по окончании Ленинград­ского художествннно-промышленного училища всю жизнь посвятил монументальной скульптуре, создавая памятники славным людям Родины. Слава русского флота — самая близкая сердцу скульптора. Им созданы памятники русским морякам в старейших центрах отечественного флота — в Петербурге и Николаеве. И вот недав­но — в Северодвинске, где ныне строятся сильнейшие в мире по­дводные ракетоносцы. Анатолий Дёма гордится содеянным, но и грустит одновременно: «Северодвинск — современный город, где ар­хитектурное решение сведено к строительству времянок. Ни одно­го ансамбля... Стыдно, конечно, но это делалось нашими кол­легами, друзьями и даже педагогами».

Валентина Ганибалова, родившаяся и выросшая в Ташкенте, который со времён, когда город стал центром Туркестанского края в 1867 году, был в значительной мере русским городом, там стала балериной, а потом усовершенствовала свой талант в Ле­нинграде под руководством великой русской танцовщицы Натальи Дудинской. Стала одной из ведущих актрис прославленного Мариинского театра, исполняла там ведущие балетные партии, дос­тойно представляла Родину за рубежом. Увы, начавшаяся в нашей стране разруха омрачила её творческую судьбу, но она верна заветам нашего великого балетного искусства.

Замечательны судьба супругов-фотохудожников Ирины Стин и Анатолия Фирсова, творческие достижения известнейшего русского архитектора Анатолия Журина, книжного иллюстратора и теат­рального художника из Петрозаводска Тамары Юфы – они достойно представлены здесь, как и все остальные герои замечательной работы Саввы Ямщикова.

Впрочем, автор сумел сказать много нового и примечательно­го о людях весьма известных. И получить от них интерес­ные суждения в ходе бесед. Вот, например, всемирно известный русский писатель Валентин Распутин. Он постоянно выступает по острейшим общественным вопросам, о нём много написано. Он пережил, как и многие иные творческие люди России, определённый упадок сил в годы разгула антирусских «реформ» Гайдара — Чубайса. Теперь вновь слышим уверенный голос писателя-патриота: «Когда почувствовал, что устоялось, пережили и это, потянуло опять на прозу... Главное я в повести «Дочь Ивана, мать Ива­на» сказал. А сейчас — может быть, это будет последняя работа, надо написать о другом, не об этой безобразной жизни. Я даже по себе чувствую. Такое иной раз тяжелое настроение, что хоче­тся взять не ту книжку, где опять душа воспламенится, а ту, где душа прельстится, отмякнет. Не знаю, о любви ли будет по­весть или о чём-то еще, но непременно о добрых, очень добрых отношениях между людьми. Как будто и не существующих сегодня, но где-то они всё-таки существуют».

От себя могу лишь кратко добавить: ты прав, Валентин Григорьевич, такие люди во множестве живут на Руси и даже творят в разных сферах деятельности. Вопреки всему и с надеждой.

Столь же интересны беседы Саввы Васильевича с писателем Александром Прохановым, актёром Василием Ливановым, литературоведом Игорем Золотусским, учёным археологом, академиком Ва­лентином Яниным. Слова последнего нельзя не привести.

«Когда сегодня ломают древний храм, уничтожают старые здания в том же Новгороде, когда «новые русские» громоздят «виндзорские замки», которые никак не сочетаются с древним город­ом, я вижу в этом продолжение того же фашизма. В послевоенные годы мы были бедны, надо было залечивать раны, и всё же страна восстановила памятники, возвратила народу его про­шлое. У меня есть набор фотографий 1956 года, все новгородс­кие древние храмы к тому времени были восстановлены, хотя бы внешне, им вернули первоначальную красоту. А потом всё стало ветшать, рушиться. А сегодня и реставрировать некому – лучшие в Новгороде мастерские, можно сказать, перестали существовать».

Опять же добавим от себя: «Ничего, Валентин Лаврентьевич, Бог даст, все храмы, древние и не древние, сбережём, а «виндзорские замки» — под детские дома. И не только в Великом Новгор­оде. В этом убеждает ныне поступь самой русской истории.

Савва Ямщиков — доброжелательный и великодушный искусствовед и публицист. Он видит в людях прежде всего положительное, их добрые дела и начинания. И это правильно, ибо у всех у нас таятся свои слабости и ошибки, а современный мир вокруг полон недоброжелательства и зависти.

Что ж с того, что, с нашей точки зрения, немножко переоценён кинорежиссёр Марлен Хуциев. Да, к сожалению, ему не удалось соз­дать нечто великое, а его самая знаменитая картина «Застава Ильича» осталась в памяти не эстетикой своей, а политическим скандалом. Так, но Хуциев бесспорно честный художник, любящий свою Родину. Как итог долгой жизни в искусстве, Хуциев сказал: «Как город своего детства, я вспоминаю кино, например, потрясен­ие от фильма «Чапаев». Ты просто моими словами сказал: «Куда там Голливуду!». Ведь что бы там ни говорили о «Петре Первом», будто бы  он нужен был Сталину ради идеологии, но это могучее произведение... А разве не великие фильмы «Александр Невский», «Депутат Балтики» или «Член правительства» с Верой Марецкoй?» И это истинно так — куда там Голливуду!

Переоценён и псковский публицист Валентин Курбатов. Давно он произносит речения на патриотические темы, но, как съязвил Твардовский по сходному поводу, «Ходит краем, зная край!». Вот обличает он нынешнее «патриотическое движение» (имён, как обыч­но, не называет, так спокойнее): «Потому что оно так и кончается порывистым выкрикиванием слов. За ним нет ни основательно­сти Хомякова, Аксакова, ни основательности и решительности Каткова, Суворина». Ишь, кого упомянул, осторожный борец за Русь! Да боевую публицистику, например, Алексея Суворина он и процитировать-то не решится. Долго водил знакомство с Астафьевым, Распутиным и другими боевыми русскими писателями, письма им слал, оставляя копии у себя, чтобы потом напечатать, в то же самое время вёл долгую эпистолию с видным московским деяте­лем Борщаговским, тоже боевым литератором, но взглядов совершенно противоположных. И тоже переписку опубликовал. Нет, Аксаков или Катков такого разномыслия не допускали, зря Курбатов на их пример ссылается.

Новая книга Саввы Ямщикова есть истинный пример открытого служения русскому народу.

 Сергей СЕМАНОВ