Комментариев пока нет
Рубрика: Без рубрики
23.08.2019
Я спал под «райскими дверями»
«В Гатчине немецкие самолеты нас обстреляли. Мама догадалась схватить меня и убежать из вагона. Кто надеялся отсидеть в поезде, погиб... Прибыли мы в Саратовскую область. В промышленном посёлке при станции Рукополь устроилась тётя Нюра, а мы с мамой, бабушкой и тётенюриным сыном Юрием поселились в селе Беленка Краснопартизанского района. Я лично спал под «райскими дверями»: хозяева унесли часть иконостаса к себе домой, когда богоборцы рушили местный храм. В 1943 году был такой голод, что, помню, когда мы лежали вдоль стен, ни на что не надеясь.
В мае 1945 г. в Беленке ударили в рельсу. Сначала думали – пожар. Оказалось — победа, которую мы так долго ждали. Где-то в конце июня мы, как эвакуированные, выехали домой, на малую родину. Товарный состав шёл месяц, в Сланцы (Ленинградской области) прибыли 26 июля. В то время я бойко читал стихи, особенно поэму о Зое Космодемьянской. <…> Отечественная война с Германией была борьбой за само физическое существование русской нации… Я рос в атмосфере советской идеологии. До 13 лет был стихийно верующим благодаря бабушке Прасковье Егоровне, часами — как мне казалось — молившейся на коленях перед иконами. В 13 лет произошел тихий духовный бунт. Как-то листал мамину методику. Наткнулся на раздел «Атеистическая пропаганда» и задумался: как же так — все передовые прогрессивные люди вокруг не верят в Бога, а я — верю? Что же я такой тёмный, отсталый, хуже других? Помню эти роковые минуты, это восстание, которое длилось 10 лет. До 23-х, когда меня арестовали, и я внезапно оказался один на один перед тайной бытия…
Утро 9 февраля 1959 года. Мы — во вторую смену. Еду на занятия. В 18 часов – лекция по педагогике в аудитории по улице Герцена. Обычно я сижу высоко, сзади. Но на этот раз пересаживаюсь на первый ряд, вниз. Боюсь, что заминка при спуске затормозит мою решимость. После первого академического часа, в 18.45, звонок: перерыв. Я вскакиваю, подбегаю к кафедре и громко и быстро кричу на весь зал-амфитеатр: «Хрущёв объявил, что у нас теперь нет политзаключенных. Однако в органах КГБ нашлись люди, которые бросили в застенок нашего однокурсника Анатолия Иванова… Я призываю общественность встать на защиту нашего товарища! <…> Сказал и сел. Словно взорвалась бомба. Ко мне немедленно подскочили члены партии, комсомольские активисты: «Это провокация», «Это поступок обывателя!», «Кто тебя научил?» и далее в том же духе. Я отбивался как мог, экспромтом. Внутренне был доволен, что в последний момент не струсил: сделал то, что решил. <…> Решением бюро я был исключен из рядов ВЛКСМ за поношение «вооруженного авангарда коммунистической партии — органов госбезопасности». <…> Позже известили, что я исключен из МГУ за «непосещение лекций». Это была неправда, но неправда взаимовыгодная: начальство снимало лишнее политическое бельмо, а я получал все-таки не волчий билет, а приемлемую бумагу. Действительно, в дальнейшем мне удалось получить диплом заочно в другом вузе. В дальнейшем, а пока ко мне в общежитие – отдельную студенческую комнату на Воробьевых (тогда — Ленинских) горах — является милиционер и требует в двадцать четыре часа выписаться и покинуть общежитие и Москву. Впереди маячили два срока по 70-й статье («Антисоветская агитация и пропаганда») и тридцать лет бездомной жизни. Что ж, слово — не воробей…
Когда я пытаюсь осмыслить своё существование в этой скорбной юдоли, осознать собственное отношение к себе, всплывают как бы три точки зрения на свою жизнь. Из них два желания соперничали уже в молодости: честолюбие и самопожертвование. С одной стороны, хотелось жить только ради идеи и во имя идеи. С другой стороны, мечталось оставить след в истории. Но и то и другое объединяло сверхжелание: прожить свою жизнь красиво, достойно или — по Константину Леонтьеву — эстетично. Жажда красоты бытия сопровождает меня и по сей день… С годами появилась третья и теперь, пожалуй, доминирующая оценка бытия: попытка смотреть на всё Его оком, оком Отца Небесного. Главное желание отныне: быть угодным Ему, и перед этой установкой меркнет всё, и в первую очередь меркнет желание юношеского честолюбия».
Известный русский писатель О. Платонов отзывается о В.Н. Осипове как об одном из самых светлых людей, которых он встречал в своей жизни, и дополняет: «Его замыслы и поступки не имели личной заинтересованности, а преломлялись через интересы и идеалы России. Главной целью своей жизни В. Осипов считает восстановление монархии и русского государственного порядка. Уже в 1960-х годах он стал убежденным монархистом… Истинный русак, истинный православный монархист, он выносил в себе идею русской монархии в лагерях и ссылках. В нашей патриотической среде 1980-х Осипов был, пожалуй, самым выдающимся человеком…»
Возглавляя с 1999 года Союз «Христианское возрождение» и с 2013 года Движение «Сопротивление новому мировому порядку», В.Н. Осипов борется за каноническую чистоту православия против ереси экуменизма, за единство Русской православной церкви против антихристианской глобализации и цифровой идеологии. «Начинать, вероятно, надо с самоидентификации – кто мы? Кто я? Я лично — кто? Либеральный (и криминальный) режим Ельцина–Черномырдина лишил нас графы «национальность» в паспорте. Этого пожелало полпроцента населения. Как тот же полупроцент не позволил ввести «Основы православной культуры» в школе. В угоду полупроцентов от всех остальных, русских, украинцев, белорусов, татар, башкир, якутов, чувашей, удмуртов, отняли национальность. Сливайтесь, мол, в одно целое, в один котел… Национальность отняли. Силятся отнять и порядочность, вообще нравственность. Всё логичное нравственное всегда национально. Отнимаем нацию – превращаем в скотов. Таланта нет, но есть нахальство, есть «эпотаж»… Русский народ всегда осуждал разврат и извращения. Но теперь теневой власти, оседлавшей Россию, понадобилось морально изувечить народ, оскотинить, «опустить», превратить в биомассу…».
Владимир Николаевич Осипов большую часть своей жизни положил на алтарь человеческой свободы во Христе! Пятнадцать лет он был узником совести в советском ГУЛАГе, а позже реабилитирован. «Я сам лично сел в 23 года, — пишет В.Н. Осипов, — и через 7 лет, освободившись в 30, чувствовал себя душевно почти двадцатитрехлетним. В 23 года, под следствием, на Лубянке (я был одним из последних сидельцев на Лубянке. Позже всех политических содержали в Лефортово) я вернулся к той вере, какой с детства научила меня моя бабушка, крестьянка из деревни Рыжиково, Скворцова Прасковья Егоровна… Конечно, стать воцерковленным верующим в зоне трудно хотя бы потому, что здесь нет храма. Но как мог и как меня научили православные священники или дьяконы в лагере, молился. Взгляды, оформившиеся в 1963—1964 гг., я разделяю и по сей день: Православие–Самодержавие—Народность. Я исповедую христианский национализм в духе учения выдающегося русского мыслителя И.А. Ильина. Так, как оно изложено в его классической работе «Путь духовного обновления»: «Проблема истинного национализма разрешима только в связи с духовным пониманием родины: ибо национализм есть любовь к духу своего народа, и притом именно к его духовному своеобразию». Надо принять русский язык, русскую историю, русское государство, русскую песню, русское правосознание, русское историческое миросозерцание и т.д. — как свои собственные. И далее: «Что бы ни случилось с моим народом, я знаю верою и ведением, любовью и волею, живым опытом и победами прошлого, что мой народ не покинут Богом, что дни падения преходящи, а духовные достижения вечны».
Вооруженный лишь потрёпанной печатной машинкой (в наше время — стареньким компьютером) и упорством характера, Владимир Николаевич Осипов всю свою сознательную жизнь защищает общечеловеческие нравственные идеалы и противостоит деспотизму и насилию над человеком и человечеством. Он кристально честен и не способен на лицемерие, ему присущи необыкновенное чувство справедливости и благородство. В прежние времена его либо причислили бы к лику святых, либо сожгли бы на костре. Он, как и Ф.М. Достоевский, страдает за русскую трагедию. Не было ни одного дня, когда бы он об том не думал. Его душа – славянка, а голос – колокол, который плачет по христианскому возрождению. Именно поэтому В.Н. Осипов давно стал для думающих людей России патриархом православного движения, знаменем сопротивления новому мировому порядку.
В своих потрясающих книгах, заметках, многочисленных публичных выступлениях Владимир Николаевич посвящает нас в мир своих идей, которые прошли испытание временем. О том, какое мировоззрение, на его взгляд, является истинным. Какое государственное устройство спасительно. Почему после Бога на первом месте у каждого русского (по крови или духу) должно быть служение своему народу и своей Родине. Почему только Третий Рим — единственный противовес антихристовой глобализации… И мы, русские люди, считаем Владимира Николаевича Осипова героем нашего времени.
ЧЕПУРНАЯ И.Ю., ЛЕМЕШЕВА Т.А.
и иже с ними...
9 августа Владимир Николаевич Осипов отметил свой 81-й день рождения. Авторы этой статьи сердечно поздравляют его со славной датой. Редакция газеты «Слово», многолетним автором которой является Владимир Николаевич, присоединяется к этим искренним поздравлениям и желает ему здоровья и дальнейших творческих успехов на благо Отечества.
Комментарии:
Статьи по теме:
Открытое письмо Александра Руцкого
Президенту Российской Федерации Путину В.В. Депутатам Государственной Думы Федерального Собрани...
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий