slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Там, где книга не плачет

Доводилось ли вам лицезреть мусорный контейнер, доверху набитый книгами? Не приведи Господь! Ненужными оказались творения души и разума, шедевры, которые годами и десятилетиями стоят на полках наших домашних библиотек. Стоят, дожидаясь не своего смертного часа, а того часа, когда их снова возьмут в руки. Они ведь могут помочь советом, вразумить, утешить, а может, и удержать от неверного шага. Или просто доставить ни с чем не сравнимое удовольствие от прочитанного и сопережитого.

Книги, которые были преданы, помогали воспитывать и выращивать не одно поколение. Ими зачитывались. Они становились настольными. Они участвовали в изменении судеб людей, народов и государств, подводили к историческим переменам. И они пережили и переживают века, чтобы дарить людям мудрость, вдохновение, веру, надежду, любовь.
У кого же поднялась рука, чтобы опустить, унизить книгу? У кого-то из обитателей двух журналистских посёлков на подмосковной Пахре, которые создали для своих сотрудников «Известия» и Агентство печати «Новости». Проведу элементарное журналистское расследование. Тот, кто это сделал, — человек состоятельный. Иначе бы воспользовался услугами расплодившихся скупщиков домашних библиотек. Он — автовладелец, совершил не один рейс, чтобы избавиться от такой массы книг. Не допускаю, что мы имеем дело с ветераном-журналистом — расстаться с книгой он не может по определению. Вывод: это сделал нувориш. Один из тех, кто вечно спешит, проносится мимо тебя на не «хилом» лимузине. И если моторизованный абориген притормозит, опустит стекло, справится о здоровье, перекинется с тобой парочкой добрых слов, то новоявленному поселенцу это и в голову не придёт. И детишки его, гуляющие под присмотром няни, тоже ведут себя не любезнее своих родителей. Жаль! Жаль, если они унаследуют ещё и неподобающее отношение к книге. Как бы она не стала для них чем-то вроде обломка кирпича и обрезка доски, которыми усеяны наши свалки…
Многое повидал за 80 с лишком лет. Думал, никогда уже не вернутся времена, когда устраивали аутодафе, костры из книг. И вот на тебе — снова объявились грибоедовские скалозубы, булгаковские шариковы.
В подмосковных Вербилках (километрах в ста от столицы), где прошли мои детские годы, не было удобных мусорных контейнеров. Но там была святая любовь к книге. Она переходила из дома в дом, из рук в руки. Моя бабушка Лиза перевернулась бы в гробу, увидев то, что более полувека спустя огорошило её внука.
Книга — лучший подарок. Ныне так уже и говорить перестали. А тогда… Никакой «Мишка косолапый» или «Ну-ка отними», ни облитое шоколадом суворовское печенье, ни таявшие во рту «раковые шейки» не могли затмить в ребячьем мозгу стопку книг, привезённых из Москвы мамой и её сестрой — тётей Валей. Каждую книжку тут же одевали в «суперпереплёт» из прочитанной «Правды». Она становилась такой же принадлежностью дома, как русская печь и самовар.
Тогда и в мыслях ни у кого не было, что книга может заплакать. Горючими слезами. Пусть вас не обольщают нынешние полки в книжных магазинах, развалы и книжные ярмарки в людных местах. Современное книгоиздательство демонстрирует чудеса и роскошь полиграфии. И всё бы хорошо, если бы книгу не переставали (слава Богу, ещё не совсем прекратили) читать. Статистика устрашает. Электронная книга — может создаться впечатление — вот-вот затюкает свою бумажную предшественницу.
Вынуждены цепляться за жизнь и библиотеки.
Сердобольных, искусных врачей, учителей на Руси почитали чуть ли не как святых. К ним можно причислить и служителей книги — библиотекарей. С кем сравнить библиотекаря, его труд? С просветителем, сеющим разумное, доброе, вечное. С добрым наставником для юных посетителей. С санитаром, лекарем — ведь старые книги нуждаются в постоянном «медицинском обслуживании». С гастрономом, знающим толк в яствах, с дегустатором, сомелье, умеющим отличить подлинное от поддельного.
Есть ли ныне у нас такие умельцы? Есть ли очаги культуры, где книга не плачет? Есть! В минувшем году довелось побывать в библиотеке Вербилок, где состоялось моё — на всю жизнь — знакомство с книгой, и в библиотеке газеты «Правда», где стал журналистом и куда приносили свои книги знаменитости той эпохи.
Обе библиотеки — как сёстры-близняшки. Простые, скромные, старомодные стеллажи, полки, картотека. Особый, неповторимый запах застоявшихся книг. Тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц. Чуть ли не домашний уют. А главное — радушные хозяева — любой гость тут же оказывается в своей тарелке. Так бывает только у подвижников, посвятивших себя целиком одному делу.
Ольга Павловна Караленская бьётся на Дубне в Вербилках как рыба об лёд — только бы её детище радовало глаз каждого посетителя. Начал проседать пол — чинит. Поблекла краска — берётся за кисть. Хозяйственных забот — полон рот. Нет стационарного телефона. И так в библиотеке тесновато, а тут ещё появилась идея — создать краеведческий хотя бы мини-музей. Приходится стучаться в двери местных властей. Мэр Сергей Владимирович Черторижский — в шаговой доступности, в библиотеку захаживает, участвует во многих её начинаниях, помогает чем может. Но мог бы сделать и побольше — это уже мнение заезжего земляка — со стороны виднее. Очагу поселковой культуры пора выходить на столичный уровень: Москва-то приблизилась…
Более чем столетняя газета «Правда» переходила в годы российского лихолетья из рук в руки, пока не обрела наконец крепкого владельца — ЦК КПРФ. Вместе с газетой на краю пропасти оказывалось и её достояние — печатное богатство. И каждый раз на его защиту, как на вражескую амбразуру, бросалась тщедушная телом, но бесстрашная духом фигура. Николай Дмитриевич Симаков — бессменный библиотекарь — 60 лет на одном месте, в одном кресле. Ни у кого в «Правде» нет такого послужного списка. А он ещё и переводчик, и прозаик, и поэт. Избран в Академию русского языка.
Поднять бы библиотекарям зарплату, улучшить нищенское финансирование библиотек, помочь им в оцифровке книг, модернизации и техническом оснащении.
А у нас реформирование библиотечного дела пустили по тому же сценарию, что и другие преобразования. Вместо мер — полумеры. Вместо дела — показуха. Всё равно что на высыхающую и осыпающуюся ёлку набросили сверкающую мишуру. Вспомним, как начали реформировать милицию: переименовали в полицию, затратив уйму денег на новые вывески и атрибутику. А что изменилось по существу? Не разглядишь. Вспомним, с чего начали реформировать армию. С новых лычек да нашивок, позументов да кокард. Правда, портянки, слава Богу, упразднили. И только в последние год-два всерьёз, кажется, взялись за главное — повышение боеспособности вооружённых сил.
Вот и «боеспособность» библиотек у нас начинают повышать не с того, что необходимо в первую очередь. Библиотекарям преподносят наклейки позолоченной рыбки вместо удочки. Устраиваются «библиотечные ночи». Кто бы возражал? Да только «ночное» случается раз в году. Внедряется «буккроссинг» (обмен книгами). Но поможет ли он вылечить занедужившую бумажную книгу? Расползающуюся библиотечную сеть надо бы не штопать, а заменить новой — под стать нашему динамичному чудо-веку высоких технологий. Поставить крепкую современную плотину перед лавиной книг, идущих под нож, в макулатуру.
Спросите Ольгу Павловну, Николая Дмитриевича и тысячи их коллег, профессионалов книжного дела, что позарез необходимо их библиотекам и им самим, и можете быть уверены: начнут они не с того, какой им нужен «прикид».
Человек и книга. Книга и человек. Человек с книгой. Человек без книги? И всё-таки пара эта останется неразлучной.

Владлен КУЗНЕЦОВ.

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: