Русская Атлантида: «белые русские» из Белой Церкви

Сколько жителей было бы сейчас в России, если бы её не покинули миллионы сторонников белогвардейцев? Лица некоторых из них смотрят со старых фотографий в музее Русского кадетского корпуса в Белой Церкви, что у самой границы Сербии с Румынией. Этот музей создал энтузиаст Владимир Николаевич Кастелянов, потомок офицера русской царской армии.

«Хотел устроить русский уголок, так как понял, что забывается то, что происходило в Белой Церкви», — говорит Кастелянов, инженер-строитель на пенсии, чей отец с белогвардейской армией преодолел долгий путь от Владикавказа до этого банатского городка (Банат — историческая область в Центральной Европе, разделённая между Сербией, Румынией и Венгрией. — Ред.).
Рассказ о частице русского мира, которую волны Октябрьской революции прибили к Белой Церкви, он начинает с кладбища, где похоронены около 650 русских, от княгинь и государственных советников до сенатора и 19 увенчанных боевой славой генералов. В наши дни кладбище часто посещают русские с разных концов света в поисках своих предков, а в «Кадетской мемориальной комнате» Кастелянова на Партизанской улице пытаются на пожелтевших фотографиях найти лица своих дедушек и бабушек. Ведь в Белую Церковь в двадцатых годах прошлого века перебрались около 2500 «белых русских», у которых были здесь свой Кадетский корпус, школа для кадетов, а также Мариинский донской институт благородных девиц и церковь. С 1920 по 1924 год здесь находилось Николаевское кавалерийское училище, а с 1920 по 1929 год – Крымский кадетский корпус, который, когда к нему присоединились представители других корпусов, стал Первым русским кадетским корпусом великого князя Константина Константиновича.
Этот корпус просуществовал вплоть до 26 сентября 1944 года, когда и был окончательно расформирован. После этого, рассказывает Кастелянов, последние имевшие к нему отношение люди рассеялись по свету и в дальнейшем встречались только на съездах, проводившихся в разных частях планеты, от Каракаса и Сан-Франциско до Парижа. Последний и, как было сказано, завершающий сбор состоялся в 2010 году в Белой Церкви, вспоминает наш хозяин, показывая уже цветные фотографии бывших кадетов. Проведен он был в торжественном зале здания времен Марии Терезии, в котором когда-то находилась Кадетская школа. Этот комплекс сейчас принадлежит сербским военным, так как после Второй мировой войны и до недавнего времени использовался в качестве казармы. Меньше повезло зданию с видом на городской парк. В этом здании находился Институт благородных девиц, а сейчас оно запущено, с выбитыми окнами, ждет нового владельца и лучшей доли.

 

Примирение  «белых» и «красных»

Кастелянов ведет нас к русской церкви Святого Иоанна Богослова, чей иконостас, как он нам объясняет, расписал дед его супруги Валентины Иван Павлович Трофимов, который преподавал кадетам рисование. В церкви немало икон, которые привезли с собой русские эмигранты. Одну из них запрашивал город Омск по случаю своего трехсотлетия, но местный владыка не дал благословения на её возвращение.
Совсем рядом с храмом, который сейчас в ведении Сербской православной церкви, стоит памятник красноармейцам, павшим при освобождении Белой Церкви. Вот так «красные» и «белые» и помирились в этом сербском городке. Ежегодно 9 Мая, рассказывает Кастелянов, к памятнику возлагают венки представители Посольства России в Сербии…

 

Кинжал отца  и трость деда

В этом смысле семье Кастеляновых повезло. Правда, все вещи отца, которые могли указывать на причастность к кадетам, включая мундир и Георгиевский крест, который отец получил за бои в Крыму, мать уничтожила. В социалистической Югославии они жили в Цриквенице, Беловаре, Загребе, где Владимир Николаевич начал учебу, Белграде, где её завершил. С супругой Валентиной, чья мать преподавала французский в женском интернате, познакомился случайно в Белой Церкви на похоронах одного соотечественника, да так здесь и остался. Валентина преподавала русский язык в гимназии, а он работал в местной строительной фирме «Стандарт-бетон», откуда и вышел на пенсию. Дочка Татьяна — архитектор, замужем за сербом, а сын Николай – инженер информатики, работает в Канаде, женился там на колумбийке.
Пока Валентина показывает фотографии внуков, Владимир Николаевич перебирает архивные документы. Из одного из них следует, что офицер Кастелянов, его прапрадед, участвовал в Бородинской битве. Как диковинку показывает он трость деда своей жены с вырезанными на ней названиями мест, через которые тот проходил, от Полтавы в 1919-м через Владикавказ, Севастополь и так до Белой Церкви. Говорит, что эта трость особенно заинтересовала российских телевизионщиков и журналистов, приезжавших сюда за материалами о «белых русских». И благодаря одному из их очерков Кастелянов нашел родственников в России.
До этого он десятилетиями безуспешно пытался разыскать их по официальным и неофициальным каналам. Но после появления в журнале «Кадетский вестник» статьи о здешней русской церкви позвонил ему журналист и поинтересовался, можно ли дать номер его телефона женщине, которая обратилась в редакцию. Было это в 2012 году, а эта женщина оказалась дочерью сестры его отца. «Живет в Твери, и с тех пор она с сыном приезжала в Белую Церковь, и мы ездили к ним в гости», — вспоминает он.
И все-таки самый дорогой для него экспонат – это кинжал, который отец привез из Владикавказа. Здесь же под флагом царской России и портретами царя Николая Второго и сербского короля Александра находятся карты с указаниями направлений эвакуации кадетских корпусов, акварели с изображением тех мест, через которые проходила эвакуация, фотографии, учебники, по которым учились кадеты. На стене – завещание великого князя Николая Николаевича, оставленное соотечественникам перед смертью в 1928 году, в котором, в частности, говорится: «Молю Господа о том, чтобы увидеть Отечество наше свободным, а в нем – триумф мира, любви и порядка».

Таня ТРИКИЧ.
Перевод с сербского
Владимира НАУМОВА.