slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Поэзия. Вадим ЯРЦЕВ

Нужно всем знать это имя — Вадим Ярцев (1967—2012). Вот поэт настоящий, без пьяных понтов; о чём переживал, о том и писал. И при жизни (за год до смерти) была всего одна публикация в литературном издании — в альманахе «Сибирь» (Иркутск) и одна «самопальная» книжечка.
 
Перестроечные времена

Он вернулся в Россию в начале весны,
В край голодный и злой,
как во время блокады.
«Наши дали – видны, наши цели —
ясны!» –
Сообщали плакаты.
В этом городе нет ни друзей,
ни родни –
И, червонец отдав алкашам
суетливым,
Он курил у пивточки, подняв
воротник,
В ожидании пива.
Впрочем, нет. Здесь когда-то
подруга жила
(Ах, студентка-заочница,
Верочка-Вера –
А ведь тоже любила, ночами
ждала…)
Вышла за офицера.
Его братьев везёт по этапу конвой,
А он сам никому и ничем не обязан.
С этой слякотной и неуютной
страной
Он надёжно повязан.
Хорошо, что не ждут и к столу
не зовут
И что некому бросить: «Ну ладно,
прощайте».
Хорошо, если твой долгожданный
уют –
Чья -то койка в общаге...
*  *  *
Не скажу, что был сильно привязан
К этой ведьме – хозяйке угла,
Что косила единственным глазом,
Не краснея, нахально врала,
Сигареты таскала втихушку,
Обещала мне срок и тюрьму,
И соседке шептала на ушко
То, что знать ей совсем ни к чему.
Нет у ведьмы ни веры, ни цели.
Ей бы с лешим встречаться в лесу –
А она прозябает в райцентре,
Пропивает былую красу.
От неё воробьиною стаей
Упорхнули и дочки, и сын,
Лишь с портрета, прищурившись,
Сталин
Иногда усмехнётся в усы.
В этой комнате тускло и сыро,
А под сталинским ликом в стекле –
Фотография младшего сына,
Что погиб на чеченской земле.
Военная фантасмагория
Я ходил в рядовых, я не рвался
в начальство.
Всё начальство в бою полегло
в одночасье.
Всё начальство скосило
свинцовым огнём.
Мы играли той осенью с гибелью
в прятки.
Где таких офицеров ещё
мы найдём?
Не получится. Вряд ли.
Впрочем, мне с какой стати о них
горевать?
Свято место, я знаю, пустым
не бывает.
Ничего не попишешь. В бою,
что скрывать,
Иногда убивают.
Снайпер пулю вобьёт в твой
сократовский лоб.
Мародёры обчистят тебя и вороны.
Будь ты трижды полковник –
коль ты остолоп,
Не помогут погоны.
Отступаем, по пояс в осенней грязи.
Материм от души интенданта–
еврея.
Нехорошее время сейчас на Руси,
Невесёлое время.
Здесь, в российском котле,
дьявол их разберёт,
Что мудрят наверху. И не стоит
пытаться.
Дан приказ отступать –
мы выходим вперёд.
Дан приказ отходить – мы решаем
остаться.
Наша Господом Богом
забытая часть
Третий год так воюет. И ходит
в героях.
Я не знаю, кто главный при штабе
сейчас,
Разбери геморрой их.
Может, лишь потому до сих пор
и живой,
До сих пор не зарыт в придорожную
глину.
Мы – пехота. Мы – смертники.
Нам не впервой
Нарушать дисциплину.
Зацепило. Как пёс, отползаю, скуля.
Верно режет пословица: «Бог шельму
метит!»
Если даже и сдохну Отечества для –
Вряд ли кто-то заметит.
Не считая тех крыс, что пригрелись
в штабах,
Мы ступили за грань, за которой
нестрашно.
Все мы – смертники.
Наши делишки — табак.
Впрочем, это – неважно…
*  *  *
Друзья уходят кто куда,
Бегут, никем не званы.
Друзья меняют города,
Материки и страны.
А я остаться здесь решил.
Пусть бьёт судьба по роже,
Какой не правил бы режим –
Отечество дороже.
Я вслед друзьям рукой махну.
Я вас корить не смею.
Мы все хлебали белену –
И вы объелись ею.
Я вас ни в чём не упрекну –
Не всякий тянет ношу,
Но эту пьяную страну
 Я ни за что не брошу.

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: