Комментариев пока нет
Рубрика: Без рубрики
30.05.2008
Планы Путина - это всерьёз?
После сформирования и первых шагов нового правительства возникает недоумённый вопрос: а всерьёз ли оно собирается взяться за осуществление провозглашённого ранее «плана Путина» и соответственно перехода к инновационной экономике?
С одной стороны, у самого Владимира Путина как главы правительства сосредоточились теперь все непосредственные нити управления экономикой, тогда как раньше он мог только косвенно влиять, но не управлять. Ему теперь, как говорится, и карты в руки.
Не слишком ли сильны неолибералы?
С другой стороны, поражает состав правительства, подобранного самим Путиным, но мало соответствующего поставленной задаче. В самом деле, экономический блок министров – Алексей Кудрин (финансы), Эльвира Набиуллина (Министерство экономики) – остался прежним, и добавление Игоря Шувалова как одного из двух первых зампремьеров только ухудшило дело, т.к. всё это монетаристы и неолибералы, принципиальные противники активного вмешательства в экономику, промышленной политики и финансирования инновационных инвестиций из Стабилизационного фонда. Хуже команды трудно было придумать.
Уже на первом заседании кабинета Путин раскритиковал их за негодную программу инновационных предложений и беспомощность перед лицом инфляции. Плохой симптом. Со стороны данных министров это не просто нерасторопность или некомпетентность, а тихий саботаж, отражающий скрытое неприятие принципиальных основ программы премьера. Министры-неолибералы Путину не союзники и не помощники, с ними он далеко не уедет.
Противоположное направление активных государственников, представленное ранее в Кабинете министров разве что Сергеем Ивановым, пополнилось теперь Игорем Сечиным — в прошлом правой рукой Путина в президентской администрации. Сечин и С. Иванов в качестве зампремьеров курируют промышленность, а Виктор Зубков а качестве первого зама – сельское хозяйство. Но их непосредственная роль в определении макроэкономической политики, на первый взгляд, видится как небольшая, явно уступающая министрам-неолибералам.
Такое распределение обязанностей уже даёт первые негативные результаты. Так, Министерство экономики заложило на ближайшие годы среднегодовой темп прироста ВВП на 6—6,5 процента, тогда как в последнее время темп составлял 7 и даже 8 процентов. Намеченное замедление противоречит установкам долговременной программы Путина, т.к. с такими темпами невозможно к 2020 году выйти на 5-е место в мировой экономике. Будет ли этот темп скорректирован, пока не известно.
На днях печать сообщила ещё одну поразительную новость: правительство будто бы отказалось от борьбы с инфляцией, переложив эту задачу целиком на Центральный банк. Поначалу я не поверил этому сообщению, т.к. Путин вовсе не отменял борьбу с взрывным ростом цен. Но потом стало ясно, что речь идёт об отказе от неугодных неолибералам антимонопольных мер и ограничений чрезмерных накруток торговых и иных посредников. Это тем более удивительно, что в ходе предвыборной кампании будущий президент Медведев высказывался в пользу таких ограничений. Но, как видно, на данном этапе монетаристы гнут свою линию и не встречают должного сопротивления.
Впрочем, сам премьер некоторыми своими высказываниями вольно или невольно содействует неолибералам. Уже на утверждении в Думе, отвечая на вопрос об инфляции, он назвал только одно направление борьбы – расширение сельскохозяйственного производства. Но у нашей инфляции много причин, и отставание отечественного производства продуктов питания – только одна из них. Требуется же системная борьба по нескольким направлениям сразу.
Премьер прав, подчёркивая первоочередную важность подъёма сельского хозяйства и сокращения зависимости от импорта продовольствия. Но упадок этой отрасли шёл не один год, и её восстановление потребует много времени. Между тем двузначная инфляция – проблема сегодняшнего дня, и её решение не терпит отлагательств. Отказываясь от активных действий по ограничению монополий и посредников, неолибералы только затягивают это решение.
Рост цен в России – отнюдь не только монетарное явление, и потому Центробанку не по силам в одиночку с ним справиться. Монетаристы предлагают, например, бороться с инфляцией повышением валютного курса рубля и тем самым удешевлением импортных продуктов для российских потребителей. Но любая очередная накрутка к ценам с лихвой перекроет этот антиинфляционный эффект.
Предлагается также повышать банковский процент, сдерживая тем самым рост рыночного спроса. Но ужесточение кредита замедлит рост всей экономики, что противоречит одной из главных задач долгосрочной программы Путина.
О выборе приоритетов правительства говорит и недавнее крутое повышение тарифов естественных монополий в ближайшие три года. Такое решение было принято под занавес кабинетом Зубкова, а Путин выразил полное с ним согласие и специально выступил с заявлением, в котором отверг аргументы критиков. Его отнюдь не смутил тот факт, что фактическое удвоение стоимости электричества, газа и железнодорожных перевозок удорожит все прочие товары и услуги, т.е. в ещё большей степени разгонит общую инфляцию.
Он считает рост тарифов закономерным, поскольку якобы нет другого источника финансирования капитальных инвестиций в эти отрасли. Если не повышать тарифы, то пришлось бы финансировать инвестиции из федерального бюджета, т.е. за счёт сокращения социальных расходов.
Эти аргументы были бы справедливы, если бы у естественных монополий не было ни прибылей, ни амортизационных отчислений, т.е. собственных источников финансирования. Судя по отчётам РАО «ЕЭС», «Газпрома» и «РЖД», такие внутренние источники у них есть. Существуют и заёмные средства, например, при желании тот же Стабилизационный фонд.
Достаточно этих ресурсов или нет – другой вопрос, но он должен решаться с учётом, например, крупных внепрофильных затрат указанных концернов на средства массовой информации, чрезмерное вознаграждение высших менеджеров и прочие административные излишества. Резервы для экономии тут есть немалые.
Создаётся впечатление, что глава правительства недооценивает, с одной стороны, подлинные резервы, а с другой — опасности инфляции. Он, по-видимому, руководствуется официальной статистикой, которая сильно преуменьшает рост цен. Так, основательные расчеты Института статистики, охватывающие бюджеты десятков тысяч семей, показывают, что в 2007 году рост стоимости жизни составил аж 30 процентов, а не 12 процентов, как утверждает федеральная статистическая служба. Это означает, что значительная часть населения продолжает абсолютно беднеть. Сравнение ряда основных продуктов питания в России и странах Западной Европы показывает, что сейчас цены в Москве на них вдвое выше (а по сравнению с США в 2,5—3 раза выше) при том, что доходы большей части нашего населения в несколько раз ниже. Ещё несколько лет отказа от борьбы с инфляцией, и власти столкнутся с растущим социальным протестом.
И ещё одна опасность с неожиданной стороны. Нынешнее сопоставление валового продукта России и других стран основывается на соотношении покупательной силы рубля и соответствующих денежных единиц (СПС). Уже сейчас наша более сильная инфляция с каждым годом ухудшает СПС рубля в сравнении с другими валютами. Если так будет продолжаться, России к 2020 году пятого места в мире по ВВП не видать.
Промышленная политика жива
Вполне возможно, однако, что налицо лишь тактический манёвр государственников, совершающих перегруппировку сил с тем, чтобы перейти в решающее наступление на главном направлении. Таким направлением является осуществление намеченной ранее промышленной политики и переход экономики к инновационной фазе развития.
Об этом говорит и характер деятельности премьера, который не столько сидит в московском Белом доме и руководит оттуда, сколько ездит по крупным народнохозяйственным объектам и акцентирует общественное внимание на важнейших компонентах своей долгосрочной программы.
Поначалу в центре его внимания наряду с сельским хозяйством оказалась транспортная инфраструктура. Посетив новые строящиеся порты Финского залива, он подчеркнул приоритетное значение для России балтийской трубопроводной системы. Ещё более важной и принципиально новой была объявленная в Сочи программа строительства автомобильных и железных дорог, морских портов, взлётно-посадочных полос в аэропортах. Программа рассчитана на 5 лет, и на нее выделено 13 триллионов рублей, в том числе 4,7 триллиона из госбюджета, остальное — из внебюджетных средств. В переводе на доллары эта инвестиционная программа достигает 570 миллиардов и является крупнейшей в новейшей истории страны.
История этого проекта показательна. Началась она ещё полтора года назад, но её принятие постоянно откладывалось из-за возражений ряда министерств. На совещании в Сочи он был вынесен вопреки возражениям Министерства финансов. В начале заседания произошёл такой необычный эпизод. Председательствующий зампремьера Сергей Иванов предложил всем, кто против, выйти из зала, твёрдо дав понять, что дальнейших возражений не потерпит. Только после этого слово для доклада взял Путин.
Этим как бы был задан тон дальнейших обсуждений в новом правительстве. Неолибералов будут слушать, но лишь если этого пожелает премьер. При таком порядке позиции неолибералов в кабинете будут резко ослаблены.
Но хотя инфраструктурный проект в Сочи был принят и утверждён Путиным, в нём и вокруг него осталось много неясностей. Прежде всего не озвучены доли инвестиций, приходящиеся на автодорожное и прочее инфраструктурное строительство. Это открывает ворота для соперничества между различными ведомствами, что неизбежно приведёт к затяжкам в осуществлении проекта.
Разошлись мнения о том, кто будет вести строительство. Министр транспорта Игорь Левитин справедливо считает, что надо создавать специализированные государственные компании, т.к. готовой дорожно-строительной базы в частном секторе нет. Неолибералы же, естественно, считают, что всё строительство следует отдать в частные руки. Тут ещё предстоят тяжёлые бои.
Запутанной остаётся ситуация с финансированием проекта. Из общей суммы 13 триллионов рублей только 4,7 триллиона – немногим больше трети – это деньги, выделенные в бюджете, на которые, по-видимому, можно твёрдо рассчитывать. Остальное – почти две трети – придётся занимать на денежном рынке. Для этой цели предполагается выпустить инфраструктурные облигации под гарантию государства и достаточно высокий процент, например, из 9 процентов годовых.
Привлечёт ли это достаточно большой поток инвестиций из частного сектора? В этом есть большие сомнения. Дело в том, что вложения в инфраструктуру, как правило, не обладают высокой доходностью, и не вполне ясно, из каких источников государство станет платить проценты. Вероятнее всего, эти платежи лягут дополнительным бременем на бюджет. В Сочи обсуждались также варианты использования для вложений в облигации части долговременных пенсионных накоплений. Складывается впечатление, что на каком-то этапе проект натолкнётся на острую нехватку финансирования.
Можно предвидеть немало других трудностей и препятствий. Но важный первый шаг сделан, причём буквально сразу же после начала работы нового правительства. Хорошо, если этот смелый, энергичный стиль, ломающий бюрократическую мертвечину, утвердится в работе Путина как премьера.
И ещё один положительный симптом – в воздух впервые поднялся и полетел долгожданный «Суперджет-100», региональный авиалайнер, разработанный ОКБ «Сухой» в рамках государственной «Объединённой авиастроительной корпорации». Создание нового лайнера шло несколько последних лет и рассматривалось как поворотный пункт к возрождению отечественного гражданского самолётостроения. Задержки были связаны, как водится, с недостаточным финансированием. Создание «ОАК» помогло ускорить дело. До запуска в серию осталось несколько месяцев. Этого ждут многочисленные заказчики. Это первенец постсоветского времени.
Путин в Сочи подчёркнуто порадовался такому успеху. В его планы входит вывести российское гражданское авиастроение на третье место в мире. Сначала считалось, что это можно сделать к 2015 году, теперь задачу отложили на середину двадцатых годов. Но задача остаётся, а это означает, что предстоит рождение целой поросли стальных птиц. Это направление курирует зампремьера Сергей Иванов.
Другой новый зампремьера, Игорь Сечин, помимо оборонных отраслей занимается судостроением. Здесь также создаётся объединённая государственная корпорация, но её организационное оформление отстаёт. Сечин известен своими административными талантами как помощник президента, но ему ещё предстоит проявить себя в качестве экономического управленца. В экономике субъективный фактор играет не менее важную роль, чем в политике.
Что с инновациями?
Если в промышленной политике подвижки видны невооружённым глазом, то в сфере инноваций пока царит затишье. Большие ожидания были связаны с Сергеем Чемезовым, возглавившим госкорпорацию «Российские технологии». В ней сосредоточена значительная часть отечественного машиностроения, и именно здесь ожидался мощный технологический скачок.
Между тем Чемезов неожиданно предложил проект создания государственного горно-металлургического концерна. Логика этого проекта по меньшей мере загадочна. Металлургия в России развита достаточно, в ней нет недостатка частных капиталов, и дополнительные вложения государства не актуальны. Чего нельзя сказать о производственном машиностроении, куда частный капитал вкладывается неохотно.
Кроме того, металлургия это не та отрасль, где сегодня рождаются новейшие технологии. Получается, что проект Чемезова отвлекает внимание от главного направления усилий в сфере инноваций.
Из всего сказанного напрашивается вывод, что заботу об инновациях проявляют пока практически исключительно государство и его компании, но что частный сектор не проявляет интереса к разработке и производству новейших технологий и новых, более совершенных и качественных видов продукции.
Если у российских частных компаний возникает потребность в новой производственной технике, они предпочитают её покупать на стороне, лучше за рубежом, нежели создавать самим.
И это понятно, т.к. для разработки и производства техники и технологий требуются специальные подразделения, а их у наших частных компаний, как правило, нет. Именно по этой причине наша промышленность систематически отстаёт в техническом отношении. Преодолеть это отставание она сможет, только наладив собственное производство инноваций. Иного пути, кроме создания компаниями собственных КБ, ОКБ, экспериментальных предприятий и других подразделений НИОКР, нет.
Дело это не только совершенно новое, но и весьма дорогостоящее. Без специальных налоговых льгот частный сектор на это не пойдёт. Общие послабления, не привязанные к инвестициям в создание новой техники, вроде снижения ставки налога на добавленную стоимость, не помогут. Но до сих пор признаков готовности со стороны правительства пойти именно на специальные льготы для технического прогресса не видно.
В этом вопросе ждать милостей от Министерства финансов и неолиберала Кудрина не приходится. Решительную инициативу придётся снова проявить премьеру Путину. Без его вмешательства дело и на сей раз не пойдёт.
Москва.
Станислав МЕНЬШИКОВ.
Комментарии:
Статьи по теме:
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий