slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Пишем «победа», читаем «поражение». Причуды британской политической грамматики

Итак, премьер-министр Тереза Мэй и Консервативная партия одержали на досрочных парламентских выборах 8 июня победу, единодушно воспринятую как катастрофа. Тогда как лейбористы под водительством Джереми Корбина, заметно уступив и по числу парламентских мандатов, и по общему числу голосов избирателей, стали триумфаторами.
Когда Тереза Мэй неожиданно объявила всеобщие выборы на целых три года раньше срока, её Консервативная партия имела в парламенте небольшое, но абсолютное большинство мандатов – 330 из 650. Основная же оппозиционная партия, Лейбористская, имела всего 232 депутата, в опросах общественного мнения безнадёжно отставала, а её лидер Джереми Корбин имел ярлык «неизбираемого» и был мишенью бесконечных беспощадных нападок как в парламенте, так и в СМИ. В такой атмосфере Мэй решила резко изменить политический климат — чтобы над Британией никогда не заходило консервативное солнце, а лейбористы были бы отправлены на свалку истории. Впрочем, в публичной риторике Мэй и её команды основным посылом было то, что премьер должна получить твёрдый мандат электората на ведение жёстких переговоров с Брюсселем об условиях выхода Британии из Евросоюза.

Консервативные фанфары урезали было победительный марш, однако тут же осеклись. Даже на бумаге, оказалось, не всё было гладко: уже по ходу агитационной кампании Терезе Мэй пришлось сбивчиво отказываться от нескольких встреченных в штыки положений предвыборного партийного манифеста – прежде всего по сокращению социальных статей бюджета. А в ходе встреч с избирателями – она ведь до этого не была по-настоящему публичным политиком, получив премьерский пост «по наследству» после отставки Дэвида Кэмерона, — выяснилось, что оратор она не самый зажигательный и полемист не самый острый и логичный, а яркий костюм с юбкой смелой длины всё же не обеспечивает должной степени харизмы. Заточенная под фигуру Терезы Мэй предвыборная кампания, прозванная президентской по стилю, заскрипела и забуксовала. К месту и не к месту повторяемая мантра о «сильном и стабильном» правительстве, которое может обеспечить только Тереза Мэй, превратилась в самопародию.
Между тем лидер лейбористов Джереми Корбин представил избирателям очень разумный и взвешенный предвыборный манифест – по британским меркам весьма левый, социал-демократический, который даже оппоненты восприняли в целом уважительно, а сторонники с большим энтузиазмом и верой в то, что «матч не проигран, пока не прозвучал финальный свисток». Ему в итоге не нанесли серьёзного ущерба обвинения в левизне, в связях с ирландскими «террористами», в пацифизме и предательстве интересов безопасности страны и т.д. Невозмутимо интеллигентный пожилой мужчина, имеющий за плечами 35 лет парламентского опыта, нашёл общий язык и с местными кандидатами, и с избирателями, мобилизуя давних сторонников и приобретая новых, прежде всего среди молодёжи. Таким образом ещё в ходе предвыборной кампании стало ясно, что слухи о политический кончине Корбина и лейбористов сильно преувеличены.
И вот итоги. Вроде бы основные партии «при своих»: консерваторы остались крупнейшей фракцией в Палате общин, лейбористы на втором месте. Почему же арифметические победители встретили результаты трауром, а проигравшие всеобщим ликованием?
Ставка Терезы Мэй на тотальное господство в парламенте с грохотом провалилась: партия лишилась абсолютного большинства, получив 317 мандатов, на 13 меньше, чем в прошлый созыв, а это чрезвычайно затрудняет способность консервативного правительства проводить свои решения. Лейбористы же получили 262 депутатских места – на 30 больше, чем прежде – и показали, что их не просто рано сбрасывать со счетов, но что динамика общественных настроений однозначно в их пользу. В одночасье уже Тереза Мэй, по словам одного из авторитетных консерваторов, стала ходячим трупом, а Джереми Корбин — по общему мнению — самым авторитетным и уж точно самым популярным политиком в стране.
Результат Корбина на этих выборах имеет особое значение: он боролся не только с правящими консерваторами, но и со значительной частью собственной партии, с так называемыми новыми лейбористами эпохи Тони Блэра. Два года назад 80% (!) членов парламентской фракции лейбористов – левоцентристы блэровского призыва — отказались поддержать Корбина на посту лидера как человека, с которым партия обречена на политическое забвение. Поддержку Корбин получил от рядовых членов партии, в особенности от молодёжи, которая в массовом порядке стала вступать в ряды лейбористов ещё во время его борьбы за пост лидера. В этом смысле тщедушный английский интеллигент, как былинный богатырь, напитался силой британской земли и… ну, супостата не сразил, но безусловно ранил. За три дня после июньских выборов ещё 150 тысяч человек вступили в Лейбористскую партию, доведя её численность до 800 тысяч. Для сравнения – в Консервативной партии числится не более 150 тысяч человек.
В верхушке тори раздаются призывы не паниковать и дать Терезе Мэй возможность стабилизировать партийный корабль и спокойно провести архиважные переговоры о разводе с Евросоюзом. Но никто не строит иллюзий насчет того, что кое-кто из однопартийцев уже точит ножи, которые вонзятся в спину Терезы Мэй. Речь идёт не о том, уйдёт ли она с премьерского поста, вопрос лишь в том, когда. Хотя, разумеется, говорится также, что внутрипартийный консервативный переворот сейчас пошёл бы на пользу скорее лейбористам и что сейчас претендовать на пост лидера тори мог бы только навязчиво самолюбивый политический самоубийца.
Евросоюз, который и до сих пор не имел ясности с «брекзитом», теперь находится в ещё большем недоумении: ни в Лондоне, ни в Брюсселе нет понимания, на каких условиях оформлять развод и как делить имущество. Тереза Мэй, не получив убедительного мандата на жёсткую позицию в разговоре с Брюсселем, теперь вынуждена нащупывать некий новый консенсус внутри страны и партии, а Евросоюз неизбежно будет задаваться вопросом, насколько прочно положение нынешнего британского премьера и не придётся ли сторонам пересматривать позиции, если её постигнет преждевременная политическая кончина. Переговоры Лондона с ЕС должны вроде бы начаться уже 19 июня, но в Брюсселе поговаривают, что, может, их следует отложить —  то ли на неделю, то ли сразу на год.
Не будем забывать: Тереза Мэй сохранила большинство в парламенте и с ним премьерский пост. Она оставила кабинет министров почти без изменений. В него вошли и люди, которые наверняка держат в рукаве кинжал – особенно учитывая традиционное для тори отсутствие сантиментов в подобных ситуациях. Во главе МИД остался экстравагантный евроскептик и инициатор «брекзита» Борис Джонсон; его непричёсанные соломенные вихры вполне соответствуют стилю его руководства. А в Брюсселе, вероятно, поёживаются от перспективы, что переговоры по «брекзиту», возможно, придётся вести с ним.
Примечательным в Лондоне стало назначение на пост министра окружающей среды Майкла Гоува, бывшего министра образования, также одного из самых заметных евроскептиков и заклятого друга как самой Мэй, так и Бориса Джонсона. Остаётся только гадать, каковы расчёты Мэй за такими назначениями. Возможно, Мэй вернула Гоува в правительство в качестве противовеса Джонсону. Впрочем, можно допустить, что теперь распределение портфелей не находится целиком в руках премьера: ей просто «делают предложение, от которого она не может отказаться». В общем, срок годности нынешнего кабинета не ясен, он может истечь ещё до ежегодной партийной конференции в октябре, либо в начале 2018-го. Во всяком случае, ободрённые успехом лейбористы заявляют, что готовы взять на себя формирование правительства.
Возможно, главный итог нынешних выборов состоит в том, что социал-демократия оказалась востребованной в современной Британии. Под это знамя во множестве встали молодые британцы, до сих пор не голосовавшие – либо по возрасту, либо в силу политической апатии. Миллионы молодых людей впервые зарегистрировались в списках избирателей, чтобы проголосовать за Корбина. 68-летний ветеран стал кандидатом именно молодых, по всём демографическим данным завтрашний день безусловно за ним. Но при этом следует помнить, что одни относительно успешные выборы – а лейбористы проигрывают уже третьи всеобщие выборы подряд – не должны заслонять проблему расхождений внутри партии, которая объединяет сторонников довольно разных политических стратегий.
Ещё один важный вывод: Британия вернулась к фактической двухпартийной политике – консерваторы против лейбористов, остальные играют в младших лигах. Либерал-демократы, попытавшие счастья с программой проведения повторного референдума о выходе из ЕС, лавров не снискали. Партия независимости Соединённого Королевства UKIP, главной целью которой был выход из Евросоюза, вообще исчезла с политической арены. Партия шотландских националистов, SNP, которая активно выступала за выход Шотландии из Соединённого Королевства и за сохранение членства в ЕС, потеряла чуть ли не половину мандатов. То есть шотландцы явно потеряли интерес к независимости. А хороший результат в Шотландии – вопреки всем ожиданиям – показали как раз консерваторы. На результаты партий почти не оказало влияния их отношение к «брекзиту», хотя это вопрос и называли центральным на прошедших выборах.
В поиске решающего большинства в Палате общин Тереза Мэй намеревается опереться на партию североирландских юнионистов DUP, у которых 10 мандатов. Однако DUP — партия крайнего социального и религиозного консерватизма, они против абортов и однополых браков, что уже вызвало недовольство влиятельных фигур в окружении премьера. Более того, опора на юнионистов почти неизбежно будет означать полный крах доверия со стороны североирландских республиканцев: партия Шинн Фейн и без того бойкотирует работу британского парламента. Так что юнионистский костыль для британского премьера может не поддержать равновесие, а спровоцировать падение.
Ещё один важнейший вывод состоит в том, что уже не в первый раз за последние годы люди голосуют не под диктовку политической элиты и СМИ. Так было в относительно «келейной» ситуации, когда рядовые члены Лейбористской партии и профсоюзов избрали лидером Джереми Корбина. Так было, когда на референдуме год назад британцы проголосовали за выход из Евросоюза – вопреки всем прогнозам и опросам, увещеваниям и запугиваниям. Так получилось и на этот раз: итоги голосования обернулись шоком для профессиональных политтехнологов, социологов и аналитиков.
Политическая обстановка в стране сейчас переменчива, как британская погода.
Два плебисцита в Британии меньше чем за год показали, насколько правящие элиты шагают не в ногу с собственным электоратом. Уже второй раз подряд политическая верхушка и верные ей СМИ сначала безапелляционно диктуют плебсу, как ему нужно голосовать, а затем удивляются, когда тот голосует неправильно. Сейчас вряд ли кто знает, как сложится следующий акт британской политической драмы. Но антракт будет недолгим.
 
Дмитрий ЛИННИК
Лондон.

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: