«О красный шарф Лермонтова!»

Несколько рисунков Лермонтова, объединенных одной темой, — «Воспоминание о Кавказе» — красивая вклейка в книге, замечательная для непрофессионала художественная работа и переворот в душе молодого человека! Он изображает то, что видит, что задевает и занимает его, а что в душе у него при этом, мы всё равно не ведаем. Нам ли постичь потомка Лермонта, на гербе коего начертано «Судьба моя — Иисус»… Хотя некоторые пласты проглядывают — «Там видел я пару божественных глаз; И сердце лепечет, воспомня тот взор: Люблю я Кавказ!..». 200-летие великого поэта напоминает нам, каким духовным богатством мы владеем.
Наше духовное богатство, оно же – интеллектуальное здоровье, как раз, собственно, и представлено в очередном выпуске альманаха «День поэзии». Что в нём? Стихи. Многих современных поэтов. Редакторат в почти привычном составе: Наталья Гранцева, Сергей Мнацаканян, Андрей Шацков, Иван Щёлоков и составитель Аршак Тер-Маркарьян хорошо потрудились, как обычно, с удовольствием выбрав лучшее из лучшего.

Поэтам присущ особый дар, никто не видит мир так, как они. «День поэзии» связывает классику и день сегодняшний.
Что видит читатель, радостно принимающий в свои отверстые персты свежий альманах «День поэзии-2014»? Посвящение великим поэтам! Сегодня, в октябре, понятно, что — прежде всего — Лермонтову. Сейчас под его именем проходят встречи, вечера, теле- и радиопередачи. Во время которых всем радостно-причастно вспоминать о мистической судьбе гениального мальчика, о прекрасных глазах, которым он посвящал чудесные строки, о скрытых смыслах его ангельских и демонических слов, о позднем раскаянии в ещё молодом, но уже позднем — для него — возрасте. Вчера же, в его день, после трёх или четырёх лермонтовских встреч с читателями подряд, мы, довольные, воодушевлённые и радостные, вошли в кафе. Нас спросили, какое у нас торжество. Мы ответили, но нас явно не поняли… Увы нам.
Альманах посвящен и 125-летию великой Ахматовой, с лёгкой руки которой началось лермонтоведение. «Слово слушается его, как змея заклинателя… а его строки не имеют себе равных ни в одной поэзии мира», говорила она о Лермонтове. О самой музе Плача современным читателям рассказывает классик Лев Аннинский. Он, говоря о неочевидном, но реальном столпничестве Ахматовой, возвращает нас к логике чувств и неслучайных её слов. От модных в начале ХХ века символов Ахматова к своему 125-летию стала сама символом не только Серебряного века, но и мужества Победы и запредельной тайны бытия гения после гонений.
Волею судеб зачисленный в ряды прогрессивного человечества, вначале символист, потом революционный романтик, затем и вовсе под романтически-революционными знамёнами, Николай Асеев вошёл навсегда в антологии поэзии. 125-летие автора «Синих гусар», лефовца, поэтического виртуоза Асеева мы встречаем вместе со 100-летием влюбленного во все эпохи в Россию Виктора Бокова. Что хорошо, ведь всё вместе это помогает нам не только сохранять себя в пору, когда жизненные источники перекрыты и черпать силу приходится часто внутри себя. Катастрофические ситуации вокруг России, беды её друзей дают нам возможность и шанс понять, чего же мы стоим, где мы живём, с кем мы и что есть наши символы веры, используя терминологию Льва Аннинского, чьему перу принадлежат несколько эссе о писателях-юбилярах в этом сборнике.
Николай Старшинов кажется совсем незагадочным – ему исполнилось бы только 90. Но и он сказал своё слово в литературе.
Новелла Матвеева. Всегда юная, даже – детская, пусть и юбилейная, в исполнении трепетного, умеющего всё заметить и выразить Виктора Широкова перерождает наши косматые души иногда лапою тигра, а сама поёт о том, как мы счастливы и просто не замечаем этого.
Трогательное щемящее слово прощания сказал Андрей Шацков о своём друге и коллеге Андрее Романове. Как тяжела утрата, как трагически непоправим его уход. Чем доле его нет, тем понятнее становится, как много значил он для нас. Его необычность, энергетика и энергия, знание и своё понимание литературы, умение отстаивать свою точку зрения и непримиримость вместе с невозможностью промолчать сделали своё дело. Яркая личность. Не забудем. И стихи его — перед нами. Яркие. А сопредседатель Попечительского совета альманаха Дмитрий Мизгулин сделал всё возможное для увековечивания памяти ушедшего собрата в Питере.
Стихи ныне здравствующих авторов, в основном недавно написанные и сейчас увидевшие свет на страницах «Дня поэзии», перекидывают мостик от одной эпохи к другой.
Альманах «День поэзии» не участвует в современной информационной войне — вы сами выбираете, читать вам его или нет. Но он существует независимо от этого. Очередной номер, вышедший в 2014 году, напоминает читающим его зачастую о псевдогармонии, царившей в старых выпусках советских лет, даже и замаскированной под поэтическое равноправие. Здесь почти все материалы прошли строгий отбор и могут порадовать нас.
Мария Инге-Вечтомова.
Санкт-Петербург.

Дмитрий МИЗГУЛИН
Ханты-Мансийск

* * *
Растаял туман над излукой
Осенней тяжёлой реки,
Живу не любовью — разлукой,
Чьи вечные воды легки.

Стараюсь по жизни —
хоть малость
Минувшего счастья сберечь,
Недолгих прощаний усталость
И радость нечаянных встреч.

На лёгкой волне у причала
Мороза стальная печать,
И как хорошо, что с начала
Уже ничего не начать.

* * *
Синица, беспечно порхая,
Присядет на миг у окна —
Хорошая весть ли, плохая —
А все-таки свыше дана.

Не верю в приметы, но всё же
Несу суеверий печать.
Даруй мне терпение, Боже,
Всё с радостью воспринимать.

И что бы с тобой ни случилось,
Напрасно судьбу не кляни,
Приемли, как высшую милость,
И эти ненастные дни.

Наталья ГРАНЦЕВА
Санкт- Петербург

* * *
История не то чтоб завралась,
А просто правду вымолвить не в силах,
То лбом надменным бьёт
с размаха в грязь,
То, в пляс идя, хохочет на могилах.

Словесных всесожжений петухи
Ей по нутру, как древнее наследство.
Она себе простит свои грехи
И оправдает избранные средства.

История весь мир перевернёт,
Докажет, что Всевышний
невменяем,
И нас научит задом наперёд
Идти за ней — туда, куда не знаем...

Владимир КОСТРОВ
Москва

* * *
Я потихоньку умираю,
Сижу на лавке у стрехи
И в памяти перебираю
Друзей любимые стихи.
Я не ищу себе забаву.
Я вслушиваюсь в бытиё.
Одни друзья познали славу,
Другим не выпало её.
Но были мы одна стихия,
Но были мы одна волна.
Была Советская Россия.
Была великая страна.
Стихи друзей придут оттуда
И возвращаются туда.
Такого певческого чуда
Уже не будет никогда.
* * *
Пока синеет синева,
Пока мерцает звёзд мерцанье,
Пока душа моя жива,
Я отрицаю отрицанье.
Любой всемирный пилигрим
Освоил право полной мерой
Гнушаться обликом моим
И над моей глумиться верой.
«Всеобщей смази» торжество —
Никто за слово не в ответе.
В какой ещё земле на свете
Так унижают большинство.

Андрей РОМАНОВ
Санкт- Петербург

* * *
Прощай, весны нежданная утрата:
На Лиговку пробрался майский снег.
И в этом не гадалка виновата,
А со двора обрушившийся смех,

Который не согласен
с нашим счастьем,
Кто приказал разграбить
Летний сад,
Где мы горды скульптурным
соучастьем
Тех, кто красив, надменен и усат.

Тревожный жребий выпал
из портфеля,
Рассыпав годы по земле сырой,
Давай сбежим из царства
Куршавеля,
Преодолев границу в мир иной.

И если Рим грозит нам Колизеем,
А взять нам Трою выпадет едва ль,
Давай рискнем представить мир —
музеем
И воскресить московский фестиваль.

Сливай бензин — трамвай
в метро не ходит,
Гостиный двор навеки выключай...
На перекрёстке глобус колобродит,
Маршрутка денег требует на чай,
Но снег отведав,
что же есть блокада,
Победно тает, вечность распознав.
Где вдоль кинотеатра «Баррикады»
Летит в зенит подорванный состав.

Андрей ШАЦКОВ
Москва—Руза, Московская обл.

ПРОСКОМИДИЯ
Памяти Андрея Романова

Друг далёкий, как скорбен
тот древний погост,
Где умолкла твоя
петроградская лира...
Млечный путь опадает
слезинками звёзд.
Ты об этом мечтал,
отрешаясь от мира?

От безумного мира,
где каждый был рад
Подтолкнуть тебя в путь
к роковому порогу.
Ты об этом скорбел,
мой ушедший собрат,
Так внезапно собравший
пожитки в дорогу?

А пожитки поэта как воздух легки,
Но порой тяжелее,
чем камень Сизифа.
Ты зачем не подал на прощанье руки,
А исчез в лихорадке весеннего тифа,

Купоросную зелень газонов кляня,
На которые вылились
майские струи?
Ленинград не пройдёт
мимо Судного дня,
Если память поэта забудется всуе.

Мне останется —
съездить в гранитный удел,
Ощущая, как горло сдавила рубаха.
И увидеть, что стол
от стихов твоих — бел,
От стихов оперенья
лебяжьего праха!