Наследие внука Сталина

Всё-таки народная память — сильнее ухищрений вражеских отечественных и зарубежных СМИ, извращающих, очерняющих нашу историю. Пример тому — реконструкция домиков, в которых жил И.В. Сталин, находясь в ссылке в Сольвычегодске. Это несказанно радует, потому что лет двадцать назад посетителей встречали лишь просевшие фундаменты, да сгнившие венцы срубов, дверь главного входа не открывалась, упираясь в землю. Ситуация в стране, беседы с людьми убеждали в том, что власть под либеральным давлением и не собирается восстанавливать дом-памятник.

Тогда же я услышал об известных всему городу с двухтысячным населением взаимных симпатиях и близких взаимоотношениях ссыльного Иосифа Виссарионовича Джугашвили и Марии Прокопьевны Кузаковой. Судьба побочных детей вождей и предводителей не завидна, а зачастую трагична. Тем не менее, биография Константина (как был назван родившийся мальчик) Степановича (1911—1996), заслуженного работника культуры РСФСР, многие годы отдавшего Гостелерадио СССР, широко известна. Меньше знают о его сыне Владимире Константиновиче Кузакове (1935—2020) — добром, душевном человеке, честном труженике, историке-исследователе и замечательном поэте

.Его большая жизнь, как и у многих разносторонне одарённых, неугомонных творцов, не была простой и безоблачной. По окончании Ленинградского университета историк, специалист по истории науки и техники России до XVII столетия, как исследователь и практик занимался археологией, геологией, палеонтологией, был автором ряда статей и книг.
Однако по самой сути, складу характера, видению мира, Владимир Константинович был поэтом. С годами уходило, почти потеряно было зрение, а он упорно живущий, думающий, продолжал работать. Слушал и записывал, снисходящие на него поэтически строки. Не сломило его испытание серьёзной болезнью — потеря ноги. Он продолжал мыслить, работать… Читая его грустные, светлые строки ощущаем связь с дорогим ему окружающим миром, с родной землёй, Родиной.
Изба моя, не торопись!
Немного отдохни от круговерти летней.
Под тяжестью годов не покосись…
Меня весной нежданного дождись.
Дверною ручкою моей руки касаясь…
Теплом уютным улыбаясь,
Дождись меня. И я вернусь…
По крайней мере, очень постараюсь!
В сентябре прошлого года в этой избе, что в Ярославской глубинке, говорили с Владимиром Константиновичем о будущем, о планах. Мечталось заглянуть в и в лес, который рядом.
Какая это благодать!
До леса лишь рукой подать…
И где, как говорил он, встретил необычного, не привычно выглядевшего старичка. Не местный — понятно, но откуда он? Вернувшись домой, размышляя о неожиданной, как из другого времени, встрече, понял. Так это же был Сирафимушка Саровский!
Не сомневаюсь — только избранным
свыше дано услышать:
Цветочных запахов
волшебный перезвон
Доносит до меня
прикосновение утра…
Тонко чувствующий мудрый поэт с высоты прожитых лет видит:
…Как тонок
слой любителей природы,
Как мало тех,
кто дегустирует стихи!
Переживает потери многих и многих попутчиков, единомышленников по жизни… и изменение самой жизни.
По вечерам стучит тоска
С сердечным ритмом совпадая…
Последние дни был прикован к постели, испытывал острую жажду активной, подвижной жизни, желание видеть привычное, дорогое, близкое… Давит, давит затянувшаяся изоляция…
Отпусти меня, забота городская
Отпусти в нетленные луга,
Отпусти туда, где вырастают
Каждый год забытые стога.
Отпусти меня в леса без края,
Без начала, дна и без конца…
Опусти туда, где время тает
Пламенем смолистых дров.
Владимира Константиновича больше нет… и он с нами, с нами остаётся его бессмертная душа, и мы будем помнить его, и общаться с ним, обращаясь к его бесценному наследию — стихам грустной и светлой лирики.

 

Александр ЛУНЯКОВ.