Мне нравится слово «народ»

Геннадий Иванов родился в 1950 году в городе Бежецке Тверской области. Детство начиналось в деревне, в полях, в начальную школу ходил в бывший барский дом из имения Слепнёво, где когда-то жили и творили Николай Гумилёв и Анна Ахматова. Потом семья переехала в город Кандалакшу на Кольский полуостров — там жили в бараке на берегу Белого моря, там окончил школу, оттуда уходил в армию, в арктическое плавание, там работал в районной газете и начал писать стихи. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького. Автор десяти книг стихов. Написал три книги очерков о своей малой родине «Знаменитые и известные бежечане». Лауреат нескольких литературных премий, в том числе премии Ф.И.Тютчева «Русский путь». Первый секретарь Союза писателей России. Живёт в Москве.

Народ
Мне нравится слово «народ».
Народ — он идёт не вперёд.
Народ — он идёт не назад.
Живёт он — и этому рад.

Бывает порой и не рад.
Бывает, что сам виноват.
Но главное то, что народ
Предателей переживёт.

Майское кино
Почему-то я люблю автоматы.
Почему-то я люблю пулемёты.
Я люблю, когда наши солдаты
Подрывают немецкие дзоты.

Я люблю наши быстрые танки
И катюши, катюши, катюши…
Мы должны быть сильнее, чем янки,
В небесах, на морях и на суше.

* * *
В Германии хотелось мне
увидеть один Рейхстаг.
И я его увидел.
Пусть нет на нём АВТОГРАФОВ
ПОБЕДЫ,
Их стёрли, перестроили Рейхстаг,
Но он остался несомненным знаком
Победы нашей самой колоссальной,
Кровавой самой, жертвенной,
народной…
Победы радостной, счастливой
навсегда!

Всё изменилось, но Рейхстаг
напомнил
Мне о солдатах наших,
командирах –
Они прошли четыре вечных года,
Дошли и знамя водрузили здесь!

Теперь другие флаги на Рейхстаге.
Но слышу я салют Победы нашей
И вижу победителей родных!
…………………………………
Храни, храни, Германия, Рейхстаг!
Чтоб больше вас не стравливали
с нами.

Пилотка
Мне вспомнилась вдруг почему-то
пилотка.
Красивая, в линиях плавных,
пилотка.
Такая удобная эта пилотка…
Я рад, что пилотку застал.

Она как привет из далёкой Победы.
Отцы в ней служили и славные деды.
В ней есть окрылённость,
в чудесной пилотке,–
И в ней хорошо на плацу и в подлодке.

На смену фуражки пришли и береты.
А я про пилотку. Пилоточка, где ты?
И звёздочка так хорошо красовалась,
Что в памяти многих и многих
осталась.

* * *
Ступням в пыли дорожной хорошо –
Она тепла, мучниста и легка.
Я до холма высокого дошёл,
И сразу ниже стали облака.
Кругами коршун поле сторожит,
Вдали — деревни, церковь и леса…
Внизу река между холмов кружит,
И блеск воды впивается в глаза.

Скворцы по небу катятся клубком,
И ласточки мелькают, и стрижи…
Люблю ходить на родине пешком,
Ходить без цели, просто для души.

В болотных кочках прячутся грачи –
Стоит жара, всё в мареве жары.
Пересыхают на песке ручьи
Кроты не вылезают из норы.

…Редка теперь тут радостная
весть.
Но я хожу с отрадой, не спеша:
Родимый край, ещё ты в мире есть,
И тянется к тебе моя душа.

* * *
Эти звёзды — как наши печали…
Нет им счёта и нету конца.
Все надежды мои отзвучали,
Лишь осталась одна — на Отца.

Что простит, что он так
милосерден,
Как никто и нигде, никогда…
Человек и печален, и смертен,
Но средь звёзд есть такая звезда!..

И зовётся она Вифлеемской…
Высока, далека-высока.
Светит, светит надеждой
вселенской.
И ничтожна любая тоска.

* * *
Снег летит, как песня удалая,
на поля, на сельский на простор…
Белизной на солнышке пылая,
Снег летит, преображая м о р.

Мор вокруг.
Деревня за деревней
навсегда уходят в мир иной…
Проступает мир суровый,
древний,
первобытный, страшный мир
земной.

Он мне чужд.
Душой своей и телом
чувствую жестокий дальний век…
Я брожу, окутан снегом белым,
словно шкурой древний человек.

* * *
Глазницы изб и крыш проломы…
И редко где колодца звень.
Чтоб чьи-то выросли хоромы,
сгубили столько деревень.

Теперь не крепостное право
и не насильственный колхоз.
Теперь свобода –
как потрава,
и все деревни –
под откос…

Глазницы изб и крыш проломы…
Свистит невидимая плеть.
Чтоб чьи-то выросли хоромы,
Пришлось народу умереть.
* * *
Уже июнь, а я не прожил май,
И, кажется, апрель ещё не прожил…
Мне солнце говорит: не отставай!
Но я намного отстаю, похоже.

Я прозевал жемчужный ледоход
И первых птиц вернувшихся
не встретил,
Не нагляделся в майский небосвод,
Как травы поднялись —
я не заметил.

Теперь другим живу я всей душой,
И не в обиду солнцу, птицам, воле.
Скажу: со мной всё то,
что со страной, —
Какой-то сумрак бесконечной боли.

Зашелестел листвою светлый лес,
Уже по небу летний гром летает –
А я других каких-то жду чудес,
Которых так народу не хватает.

* * *
За всякое благодеяние
Тебе, Господь, благодарение.
Душа хотела покаяния.
Душа хотела воспарения!

И всё, чего душа хотела,
Ты дал, Господь.
Идут года, дряхлеет тело –
земная плоть…

Идут года, дряхлеет тело…
И всё-таки,
Душа, ты не напрасно пела
среди тоски.

Среди тоски, среди печали
искала путь.
Нет на земле тебе причала…
Когда-нибудь

Отыщется причал и берег.
А там — лучи!..
Ты дал мне право в это верить
в любой ночи.

* * *
Мухучу Патахову
Живёт в горах мой друг Мухуч.
Он и приветлив, и могуч.
В его родной аул Цада
Я приезжаю иногда.

Мы с ним обнимемся, с Мухучем,
Друг другу поглядим в глаза –
Как бы уверенность получим,
Что мы с ним оба, вместе — ЗА…

За мир в России! Это нужно
Ему и мне, стране большой.
Ну и, понятно, мы за дружбу,
За Родину мы всей душой!

Ночь в деревне
Сначала шёл снежок,
потом снежище.
Сначала был сугроб,
потом сугробина!
Снежинок проносились
тыщи, тыщи…
Я шёл и улыбался:
это родина!
Я лица вспоминал
родных и близких.
Я вспоминал Есенина, Рубцова…
Я шёл средь изб,
таких печальных, низких,
но ждал я
укрепляющего слова.

Развал, разор,
разруха — всё Россия…
Не находил спасительных я слов.
Огни погашены,
крестьянин обессилен,
и он уйти
на небеса готов.

Я улыбался,
а потом печалился…
Мы все, мы все уйдём на небеса.
Но грустно знать,
что родина кончается,
её тепло, любовь и чудеса…

И где ещё
смогу идти я запросто,
вот так, как тут,
и сердцем жить, любя…
Заколотили родину
крест-накрест, и —
и невозможно думать
не скорбя.

Сначала шёл снежок,
потом снежище.
Сначала был сугроб,
потом сугробина.
Снежинок проносились
тыщи, тыщи…
Я шёл и плакал:
это моя родина.

* * *
Облака на закате цветут обещаньем
восхода…
Жизнь идёт, продвигается, жизнь
колосится порой.
И порою в душе этой жизни
слагается ода,
Хоть я вряд ли хотел бы земной этой
жизни второй.

Да, бывает и больно, и горько,
и грешно, и пусто.
И слагается жизнь не из радостей
только одних.
«Слава Богу за всё!» — повторяю
слова Златоуста.
Благодарность, терпенье и вера
обильная в них…

Родина
По жнивью ходить — не находиться,
У реки стоять — не настояться!
Наяву –
А всё как будто снится:
Солнце — снится, и деревни —
снятся…

* * *
Николаю Старченко
Обогреть муравейник непросто
После долгой студёной зимы.
Но наверх муравьи-теплоносы
Выползают из мёрзлой тьмы.
Их работа — на солнце нагреться
И спускаться теплом в глубину.
Отогрели примёрзшую дверцу,
Отогрели каморку одну…

Отогрели каморку другую…
Теплоносы — прекрасен их труд!
Согревают обитель родную
И других они к солнцу ведут.

Заполярье
Камни стучали о камни.
Волны хлестали утёс…
Вспомнил я берег давний,
Где я у моря рос.

Вспомнил я лодки качку,
Быстрый пролёт гагар…
Вспомнил не как подачку,
Вспомнил как Божий дар.

Вспомнил морские дали.
Я уплывал туда…
Дали меня качали,
И волновала звезда

На горизонте где-то.
А это был маяк.
Север, морское лето…
Я уже вырос. Моряк.

Арктика наплывала
Зеленоватым льдом…
Всё, что душа искала,
Было в морях кругом.

Главное были — дали,
Волны и острова…
Годы прошли, миновали.
Только остались слова.

Но и слова прекрасны:
Берег, маяк, волна…
Как хорошо и ясно
Давняя даль видна.

ЭХ, ЁЛКА МОЯ…
Эх, ёлка моя
Да светёлка моя!
Да зажгутся на ёлке огни!
С Новым годом, друзья!
С Новым годом, друзья!
Ещё будут хорошие дни.

Вот кончается год
И закончился век.
И кончается будто терпенье…
Не тоскуй, человек.
Помолись, человек.
И подбрось ещё в печку поленья.

Будем верить, друзья,
Что всё будет не так,
Как хотели б враги и кликуши —
Эту полосу жути,
Болот и коряг
Мы пройдём и спасём наши души.

Эх, ёлка моя
Да светёлка моя!
К нам вернулись и снег и мороз.
С Новым годом, друзья!
С новым счастьем, друзья!
За Россию и радость мой тост!

 

Геннадий ИВАНОВ