Комментариев пока нет
Рубрика: Без рубрики
08.06.2018
Минуй нас пуще всех печалей…
Европа рукоплескала. Люди разных национальностей справедливо ожидали триумфального возвращения полководца в Россию, но бесноватый император приказал доставить его в крестьянских санях под тулупом в Таврический дворец. Мне ли не знать со всех сторон насквозь продуваемый дворец. Даже Суворов, которого называли «сверхзакалённым», простыл и 6 мая 1800 года скончался. Павел не успокоился, он повелел поставить в траурный кортеж только армейские подразделения, не допускать ни одного гвардейца, то есть воинов, с которыми он одерживал легендарные победы…
* * *
Тихо живёт на задворках Европы городок Бенцлау. В нём закончил свой жизненный путь светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский, только что выдворивший из России Наполеона. Со стороны казалось: в глубокой дрёме старик нашёл, наконец, тихое пристанище после великой победы. И только сменяющиеся около него адъютанты, слыша, как постанывает он в своём полусне, понимали: что-то ещё болезненно связывает почти ушедшего с этим миром.
Тихо отворилась дверь. Вошёл царь. Ему быстро подставили кресло.
— Прости меня, Михаил Илларионович, — кротко попросил он.
— Я-то тебя прощу. Россия тебе не простит, — с трудом, через одышку отвечал умирающий.
Только эти два человека знали, о чём идёт речь. Только они могли понять, как больно хлестнул императора ответ Кутузова. За ним стояли многие годы царственного раздражения популярностью полководца. Всякий раз, когда судьба близко сводила их, отношению Александра к старому фельдмаршалу противостоял весь народ. То есть именно народ: все сословия.
Молодой граф Толстой, дежурный адъютант, стоя за ширмой, записал короткий диалог. Ни ему, никому другому не дано было понять, что стоит за этими двумя как-будто прощальными фразами. А стояло вот что. Кутузов после изгнания Наполеона из России стоял на том, что ни Франция, ни какая-либо другая страна Запада или Востока не представляет собой историческую опасность для России. Он откровенно высказал императору обоснованные знания последствий восстановления королевской короны Пруссии и императорской – Австрии. Кутузов чётко видел, с какой скоростью собирает талантливый Бисмарк разрозненные германские княжества. И с какой педантичной последовательностью военный стратег Мольтке ставит добродушную страну на рельсы Первой мировой войны.
Александр I вышел от Кутузова почти неслышно. А старый полководец в который раз зацепился за мысль, почему победителей в России ожидает не милость правителей, а их отчуждённость и даже опала, как случилось совсем недавно с его учителем Александром Васильевичем Суворовым.
— За что? — думал умирающий Кутузов. И, мудрый, отвечал себе: — За то, что автор «Науки побеждать» решительно не воспринимал воспитание армии на прусский лад: «… порох — не пудра, коса — не тесак, и я не немец, а природный русак».
* * *
Истории российской довелось ещё раз убедиться, что случается полное несовпадение правителей со всеми слоями населения. Судьба подарила нашей стране ещё одну недолгую встречу с рано, в 39 лет, ушедшим гением — Михаилом Дмитриевичем Скобелевым. Многие считали его учеником Суворова. В его воинской биографии было даже нечто родственное суворовскому переходу через Альпы – переход через Иметлийский перевал, только по безводным пространствам прикаспийских степей. Усталые, изнурённые зноем, войска Скобелева вступили в бой под Шейновым и привели к сдаче целой турецкой армии под командованием Весселя-паши в Русско-турецкой войне 1874—1878 гг.
В самых тяжёлых походах и сражениях Михаил Дмитриевич оказывался легендарным победителем и был назначен первым военным губернатором Ферганской области. Затем снова — сражения и проходы. По-человечески привлекателен он был для всех слоёв населения, начиная с крестьян, которые называли его не иначе как Белый генерал. Были для этого прямые основания: перед боем он надевал белую кирасу, вёл в атаку своих солдат и сам вступал в гущу сражения на белом коне. В народе родилась формула: «где Белый генерал, там победа». Но был и человек, который едва терпел молодого полководца. Беда была в том, что этим человеком стал сам император Александр III. О масштабах этой враждебности можно судить по письму царю видного государственного деятеля К. Победоносцева, да, того самого, которого при советской власти поминали только как «реакционера и мракобеса».
«Смею повторить снова, — писал он, — что Вашему Величеству необходимо привлечь к себе Скобелева сердечно. Время таково, что требует крайней осторожности в приёмах. Бог знает, каких событий мы можем ещё быть свидетелями и когда мы дождёмся спокойствия и уверенности. Не надобно обманывать себя; судьба назначила Вашему Величеству проходить бурное очень время, и самые большие опасности и затруднения ещё впереди. Теперь время критическое для Вас лично: теперь или никогда – способных действовать в решительные минуты. Люди до того измельчали. Характеры до того выветрились, фраза до того овладела всем, что, уверяю честью, глядишь около себя и не знаешь, на ком остановиться. Тем драгоценнее теперь человек, который показал, что имеет волю и разум и умеет действовать».
Царь не внял письмам одного из самых влиятельных своих советников.
* * *
Опала на маршала Жукова отличалась от всех предыдущих. Конечно, такого рода нравственная пытка возможна только в деспотически управляемой стране. Сталин устроил соответствующий спектакль. Однажды были собраны маршалы и генералы с подачи Берия, подозревающего Жукова в предательстве. Сталин был одет в свой традиционный гражданский френч. Это считалось дурным признаком. Ясно было, что собрание добром не кончится. Он таинственно открыл лежащую перед ним папку. Герои-победители лишний раз доказали, что проявить личное мужество на фронте легче, чем гражданское, да ещё и под взглядом деспота. Они старались говорить о личных недостатках нрава маршала Победы, по возможности избегая политического призвука. Спустя несколько часов, вождь сказал, что Жуков «наш человек, предателем быть не может, а на недостатки его характера он должен обратить серьёзное внимание». При этом продолжалась опала. Грустно и смешно, что опалу продолжил Никита Хрущёв, пытавшийся обвинить Георгия Константиновича в «бонапартизме», и в народе распространилась поговорка: «куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй».
* * *
Стратегический талант Кутузова позволил ему видеть дальше и больше. Он увидел будущую мировую войну.
Скобелев говорил о том же открытым текстом, хотя ему на долю выпало победно воевать как раз в Средней Азии.
Жуков лицом к лицу схватился с той самой силой, которая, по предсказанию Кутузова, «пришла убивать наших детей и внуков». Вот про что этот диалог: «Прости меня, Михаил Илларионович». И ответ: «Я-то тебя, государь, прощу. Россия тебе не простит».
Не хочу останавливаться на самом большом грехе перед защитниками России и русской нации. Каждый раз вздрагиваю, проходя через Советскую площадь, первородное название коей Площадь Скобелева. Там, у здания Моссовета, на средства простого народа был сооружён великолепный памятник — конная статуя «белого генерала». В 1917 году её варварски раскололи. Не могу поверить, чтобы ни одно сердце не дрогнуло при виде следов такого варварства…
А нам с вами, дорогой читатель, перекрестившись, добавить вечную мудрость: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».
Комментарии:
Статьи по теме:
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий