Комментариев пока нет
Рубрика: Круг чтения
02.11.2012
«Мы поэты, а значит – гусары...»
Наше время, быстротекущее и легкозабывчивое, оставляет по берегам своего течения бессчётное пережитое и пройденное, но неизменно и достойно хранит островки державной памяти, памяти о подвигах сынов Отечества. И один из этих островков – литература, где рождение книги, тем более поэтической, раскрывающей темы патриотизма, национального самосознания и национальной истории, – всегда событие... Сердца людей неизменно откликаются на патриотическое слово, звенящее пронзительной нотой и порой бьющее в набат о событиях давно ушедших времён. А проникнувшее в сердце и душу звёздное слово живёт вечно... На наш взгляд, в первый ряд выпущенных в последнее время историко-патриотических книг заслуженно выдвигается книга русского поэта Владимира ФЁДОРОВА «Такова судьба гусарская»*, сразу обращающая на себя внимание с зачинных, пустившихся в дерзкий аллюр, высекающих подковами огонь, стремительно летящих строк. С полным правом можно сказать: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет...».
И эта русскость, домотканность поэтического полотна книги выгодно отличает её от заполонивших книжный рынок глянцевого «бестиария» и окололитературной органики, пропагандирующих насилие и жестокость...
Книга «Такова судьба гусарская» посвящена святой для всех нас теме — 200-летию победы в Отечественной войне 1812 года и неразрывно с этим – отважным героям этой войны. И рождается необыкновенное ощущение, что написана она не о героях, а ими самими – гусарами и поэтами, написана воскресшими какой-то высшей волею для разговора со своими потомками. Словно душа автора пролетела в минуты прозорливого вдохновения над полями кровавой сечи, посидела у походного костра в чистом поле, прозвучала в голубином трепетном клёкоте её величества Гусарской Любви, заглянула в оконце с печальным девичьим силуэтом, услышала со звёздной высоты крик «догоняй!» летящего прямо к Богу гусарского эскадрона и сопроводила его в последнем прощальной круге над небесной живою рекой в ожидании павших друзей.
Наверное, поэтому так органично смотрится на обложке книги сам автор в мундире гусарского ротмистра. Метод художественного оформления книги позволяет почувствовать стремительное движение, тревожное ожидание боя, тепло солнечных лучей, быть может, в последний раз освещающее мужественные молодые лица, почувствовать несказанную нежность любящих и ждущих женских глаз.
Читателя ждёт на страницах книги удивительное открытие: автор обладает редким и бесценным для творческого человека качеством – синестезией. Он видит звук – звуковые фотизмы, слышит цвет – слуховые фонизмы, ощущает температуру слова – осязательные ассоциации. Наверное, эта присущая Владимиру Фёдорову особенность и позволила ему стать признанным мастером фотографии...
А теперь, дорогой читатель, раскроем книгу, услышим её мелодию, прильнём к гармонии чувств, красок и звуков, почувствуем и тепло жизни, и снежный холод потерь в неумолкающих строках: «Мы летим между звёзд. / В наших душах пылают пожары. / Мы срываемся вниз / С перебитым судьбою крылом. / Мы воители грёз. / Мы поэты, а значит – гусары, / И звенят, как клинки,/ Наши строки, сшибаясь со злом».
Вихрь войны разметал судьбы, прервал нить многих славных родов, призвав смелые и отважные души на небесные поля:
Где звенят от копыт
Вековечные звёздные дали,
И в лихих киверах
Занебесные ветры гудят,
Где кресты, что ещё
На Земле нам посмертно не дали,
На гусарской груди
Горделивой эмалью горят.
А на Земле тоскуют оставшиеся в живых по ушедшим друзьям, по боевому порушенному братству, мечутся их сердца, трепещут, как птицы, и, протянув опалённые разлукой крылья, стремятся взлететь вослед:
Перелётные души
уплывают под звёзды,
Как забытый подранок,
я кричу на восток.
Мне ещё для запястий
не откованы гвозди,
Мне ещё для распятья
не пробился листок.
Но жизнь продолжается, впереди новые бои, встречи и расставания, и – стихи... Ведь «...пока стихи идут к поэту, /Его для них Господь хранит.»
В том числе и для этих великой трагической силы строк:
А уйти от тоски
Потрудней, чем от дикой погони.
И когда-нибудь сам
Ты подставишь свой бок
Под дуплет...
Погоди ещё миг,
Я сложу в треугольник ладони.
И в ночи поплывёт
Мой тревожный
гортанный
ответ.
Почти в каждом стихотворении – готовый афоризм, чётко отточенная строфика западает в память, текст можно разбирать на цитаты:
— мы гусары, а значит – поэты;
— а на войне грехи любви ненаказуемы;
— будет тело чистым, словно совесть, ну а совесть лёгкой, как душа;
— в мой сон упала, как в объятья, в объятья бросилась, как в сон;
— я тебя любить не обещаю, потому что я тебя люблю;
— знаешь, это трудная работа – разлюбить любимую свою;
— ...вместе с пистолетом надо душу накрепко сжимать.
А что это за чудо – с такой нежной, сыновьей любовью показанные автором маленькие провинциальные городки, родимые имения, возникающие на страницах книги словно из благовеста колоколов. Там светятся ожиданием оконца, цветёт черёмуха, стелет постель тополиная метель, расцветают радугой мечты, сыплет лес неслышные иголки, серебрится звёздный иней, поют соловьи:
Он такие выводил коленца, –
Не постигнуть никогда уму!
Девки ночью задыхались в сенцах
И, босые, сами шли к нему.
Коротки минуты затишья, «...война лишь дремлет, а не спит. / И живой трубач за перелеском, /Будто ангел в небесах, трубит».
Кратки минуты любви, но оттого они ещё более вдохновенны, более жертвенны... В эти незабвенные минуты поцелуи горчат разлукой, закрыты глаза поникшими ресницами, дрожит струна между душами. Нежность, страсть и жалость проливаются прощальными жемчужинами слёз:
Пусть не будет ни слёз и ни голоса, –
Ты тихонько поплачь при луне
И обрежь свои жаркие волосы
Вместе с глупой любовью ко мне.
Разбросай нашу память
никчемную:
Волосами луга устели,
Чтобы осенью розами чёрными
Перед снегом они расцвели.
И опять война, и скачет гусар «...по выжженой планете / Без любви, без счастья, без Неё...».
Любовью, своею музой, души гусар покорены навек. Смерть приходит к ним раньше седины, и в них, молодых, весёлых, лихих рубаках, дерзко бродят хмельные соки весны: «Я не прятал взоров пламенных / Даже в храмах белокаменных...» И поэтому тема любви так жарко течёт в сердечной артерии книги.
Символично, что один из наших литературных старейшин, ветеран Великой Отечественной войны, классик отечественной военно-приключенческой литературы – Георгий Иванович Свиридов, прочитав книгу, сказал: «Я впервые за свою 85-летнюю жизнь прочитал книгу, где война показана через любовь...»
Много прекрасных мгновений проникновения в заповедный мир гусарской вольной души подарил нам автор Владимир Фёдоров! Безграничный поэтический простор и многослойность тематики отличают книгу «Такова судьба гусарская». Она отмечена лучами вдохновенной, щедрой и самоотверженной любви к Родине, бережным, духовным отношением к её истории:
Плывут счастливо журавли
Над стороной отеческой,
И зарастает боль земли
Быстрее человеческой...
Хочется отметить, что все стихотворения очень мелодичны, напевны, их архитектоника и фабулаторный узор, талантливо используемые лексико-стилистические средства превращают стихи в прекрасные песни и романсы, созвучные гусарским романсам Дениса Давыдова.
И абсолютно закономерно, что многие стихи из этой книги положены на музыку композиторами Сергеем Белоголовом, Виктором Климиным, Ольгой Кузьминой, Сергеем Великим, и работа над этим продолжается. Уже звучат «Дилижанс», «Вновь музыка поёт...», «Соловей», «Гусарский романс», «Синеглазый гусар», «Снова на исходе лета...», «Волк», «Мелодия дождя», «Лунный вальс», «Вуаль», «Возвращение на родину», «Где цвела она – не ведаю...».
Литературно-художественный диапазон автора многогранен – в его творческом багаже более 10 пьес, этнографические и научно-исследовательские книги, актуальные публицистические статьи, оригинальные и яркие фотоснимки, украшающие его материалы.
Крылато одарённый человек никогда не останется незамеченным! Примечательно, что впервые этот самобытный талант заметил и благословил великий мастер современной русской поэзии – Юрий Кузнецов.
Юрий Кузнецов после семинара разместил большую подборку стихотворений Владимира Фёдорова в очень популярном тогда журнале для молодых писателей – «Литературная учёба» (№ 4, 1980 г.) и написал следующее: «...У него редкий дар: осязать поверхность недосягаемых вещей. И как при этом расширяется объем стиха! Несомненно, тут кроются большие потенциальные возможности.(...) Он обладает внутренним зрением, которому открыты уже не оттенки и виды, а видения. (...) Не каждому дано такое. (…) А теперь о главном. Это память. Не детская, а такая, которая преодолевает детскую и вообще идет дальше рождения и смерти отдельного человека. Такая память называется народной. Она живет в каждом из нас, но подспудно. Если с ней утратить связь, то человек дичает, глохнет и, как перекатиполе, обречён блуждать по мертвым просторам духовного космополитизма. Владимиру Фёдорову дано её ощущать. Его поэтическая память вызывает из могилы прадеда, она же вызывает из небытия перезвон гуслей. Она же присутствует в других стихотворениях. В такой памяти живо всё. И никогда не умирало, никогда не умолкало...»
Какое замечательное и сердечное предвидение! Эти пронзительные слова одного из самых ярких русских поэтов второй половины ХХ века – бесценны для автора.
Владимир Фёдоров оправдывает его ожидания и, будучи главным редактором общеписательской литературной газеты, помогает вступить на творческую литературную дорогу многим начинающим писателям.
Нельзя не упомянуть о преданности автора христианским традициям, о постоянном обращении к горним мирам, к Богу: «И поплывёт моя душа/ Навстречу ангельскому хору...» или: «Попрошу у Господа прощенья/ Я у тихо плачущих свечей...». Какие струящиеся, исповедальные, молитвенные слова!
Так пожелаем Владимиру Фёдорову и его новой поэтической книге доброго, благословенного пути к читателю!
Нина ПОПОВА.
* Владимир Фёдоров. Такова судьба гусарская. Якутск, Национальное книжное издательство «Бичик», 2012.
Комментарии:
Статьи по теме:
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий