Литература и школа. К началу нового учебного года

Человек становится человеком, воспитывая свою душу, ибо если не проступили на ней стигматы добра и сострадания, то оное существо — просто биологическая единица. Есть ли другой инструмент воспитания души, кроме художественной литературы? Есть ли инструмент столь же действенный, алмазного блеска, волшебных свойств?
Науки, объясняя устройство мира, не затрагивают нашей психики, нашего внутреннего состава. Семья, улица, друзья – всё столь необходимое, дающее опыт, по-своему обучающее едва ли раскроет эстетические и этические клады световых сил. Поэтому любое утеснение литературы в школе – чревато, если вообще не является преступлением. Устраните литературу из школы – и через энное количество лет получите людей, не только слыхом не слыхивавших о Пушкине и Толстом, Гоголе и Достоевском, но и людей с камнями вместо души. И… можно ли будет жить в социуме таких людей?

* * *

Такая вроде бы далёкая от нынешней жизни литература девятнадцатого века, с конфликтами, часто непонятными детям, порою с языком, слишком далёким от теперешнего? Помнится, смеялись некогда над советской системой преподавания – а стоило ли?
Литература, трактующая человеческое разнообразие как единство, страхует души от чёрных провалов в чрезмерное себялюбие, в тотальный эгоизм. Посмотрите – вон же Собакевич, уютно расположился в кресле акционерного общество и торгуется… с кем же? ах да, этот шармёр, обаяшка, конечно же Чичиков…
Приглядитесь: Раскольников задумывает преступление, но не совершает его, ограничиваясь мучительными размышлениями о последствиях…
Целому поколению вбивали в головы, вливали в души, что суть жизни в потреблении – какая уж тут литература? Целое поколение жаждет только денег и развлечений, как же объяснить тут, отчего некто уходит в монастырь? Ах, создать бы монастырь духа – сияющий, благородный, где каждый получит то, что необходимо ему для развития, где самоограничение – разумный закон, а любовь к ближнему – естественна, как еда. Ведь это так разумно – любить ближнего; ведь это так замечательно – сделать категорический императив Канта законом собственной жизни…
Изымите литературу из школ – и жизнь вовсе утонет в бездне материальности…
Вопрос – как преподавать, конечно, сложнейший, ибо хороший педагог столь же редок, как алхимик в наши дни… Но – показать бы, что Андрей Болконский столь же реален теперь, как и во дни былого, что с Ноздрёвыми и Хлестаковыми мы встречаемся чаще, чем с собственными соседями по лестничной клетке, что унтер Пришибеев давно во власти – и интерес проснётся у ребят к чтению: умному, вдумчивому…
Ведь кем хотят стать дети? изначально? играющие, маленькие, очаровательные дети? Поварами, солдатами, поэтами, артистами… Но никакой ребёнок не скажет, что хотел бы быть маркетологом…

 

* * *

Русские без художественной литературы? Русские, не любящие и не знающие свою литературу? Исаак Бабель горько шутил: «Революция породила новый тип: еврей-алкоголик». Так и слом 1991 года породил новый тип – русский, не ценящий собственную литературу.
Что не могло не отразиться на школе, не повлиять на программы…
Теперь – с четвертьвековой высоты – советская программа школьной литературы не представляется не только ужасной, но видится вполне сбалансированной, с разумной дозировкой количества часов на Льва Толстого, и меньшей, скажем, на Александра Островского (великого, конечно, но пониже Льва, разумеется).
Вероятно, стоило подкорректировать курс литературы советского периода, снять некоторые идеологические штампы, не так педалировать статьи Ленина (кстати, блестящего стилиста) о литературе; но в целом именно советское преподавание литературы давало и сознание величия родной литературы, и драгоценное ощущение её необходимости. А это сознание во многом определяет самосознание народа.
Что определяет его теперь? Сами знаете – деньги! Возможность получения их – любым путём – куда интереснее погружения в великолепные слои творений Гоголя и Лермонтова, Достоевского и Булгакова (последнего, вернее главный его роман, читали бы, правда, и без школы)…
Хороша ли такая смена? Судите сами. А лучше – хотя бы попробуйте восстановить подобие преподавания советских времён.

 

Александр БАЛТИН.