Когда чтение захватывает

Мне пришло по электронной почте письмо. С вложением. Открыв файл — увидела пьесу. Не люблю читать художественную литературу с экрана. Решила её распечатать, тем более что страниц в ней было не так уж много. Пока приспосабливала текст к распечатке – невольно стала пробегать его глазами. И уже не могла оторваться. Забыв о своем намерении, я прочла пьесу от начала до конца с экрана, как будто какая-то сила, подхватив меня, вела от строчки к строчке, от абзаца к абзацу, от страницы к странице. Будто нес меня бурный поток — мощный, мутный поток нашей нынешней жизни, налетая на валуны, разбиваясь о камни и продолжая свою дорогу, увлекая меня в свое непредсказуемое и опасное течение.

Ине удивительно — ведь авторами пьесы были Валерий Иванов-Таганский и Георгий Цаголов. Валерий Александрович Иванов-Таганский — известный писатель, режиссер, заслуженный артист России, академик Академии российской словесности, пьесы которого всегда остры, актуальны, стремительны и непредсказуемы… Вот откуда возникло у меня это ощущение несущего меня потока… А Георгия Николаевича Цаголова, доктора экономических наук, профессора, академика РАЕН, я знала по его трудам, где он жестко критикует экономическую монетаристскую модель, установившуюся в нашем обществе в годы проведения в стране рыночных реформ, и выступает за наиболее прогрессивные современные экономические модели и методы.
Так вот откуда шло это ощущение мути, мути денежных потоков спекулятивного капитала, количество которого в мире приближается к критическому уровню и грозит ему новыми потрясениями. Эти мысли возникли и завладели мной по мере чтении новой пьесы «Цена вопроса» Валерия Иванова-Таганского и Георгия Цаголова... И вдруг я опомнилась: идут последние страницы текста, а развязки я еще не могу предугадать!..
Зная авторов пьесы, я понимаю, что эта развязка вот-вот должна наступить, притом самая неожиданная… И я продолжила чтение пьесы… Бурный, мутный поток событий вынес меня на отмель, и даже показалось, — солнце глянуло сквозь туман. Но это длилось лишь секунду. Мощный порыв ветра, и поток сбил меня с ног и снова понес, поволок в неизвестность…
Текст кончился. Закончилось второе действие пьесы. Третье история еще не написала. Будем ждать, или же сами его напишем, и какова «цена вопроса» — здесь, вслед за авторами, ставлю вопросительный знак.
Такой метафизической метафорой отреагировало мое сознание на прочтение пьесы «Цена вопроса» В. Иванова -Таганского и Г. Цаголова. Но ответ на такой вопрос все -таки за прочтением историческим. А в промежутке, в узеньком временном и пространственном коридорчике, в единстве времени и пространства — идет прочтение реалистическое.
Это прочтение представило мне яхту на причале, в северном море, в северной стране, на которой разворачиваются, и трагически, всего за один день, заканчиваются события на яхте, в северном море, в северной стране, которые проецируются на другую тоже северную, но очень большую страну — Россию. В пьесе всего несколько действующих лиц. Никаких массовок, никакого многолюдства. Преобладает камерность как основная форма подачи материала. Но за этой камерностью места и действия — масштабность встающих перед нами картин, событий глобального значения.
Они обобщают события, происходящие на яхте в узком кругу, расширяют их в восприятии читателя, до масштабов страны, если не более, и ведут к горизонту и проводят черту, не позволяющую ступить за горизонт. Эта черта – арест «за превышение должностных полномочий» Доброхотова, правительственного чиновника, силовика, как говорится в перечне действующих лиц, призванного соблюсти российские государственные интересы перед лицом мирового всемогущего крупного бизнеса и клановых интересов собственной страны.
В пьесе всего несколько действующих лиц, но трудно сказать, кто решает исход завязавшейся драмы: бизнесмен Борис Заварюгин — олигарх второй волны, или появившаяся на яхте в критический момент семейных, и не только, разборок «бабушка», остановившая развод олигарха с женой, а на государственном уровне, если смотреть на события системно, попытку перехода страны к иной экономической модели, пусть на примере одного частного случая, — путем отказа олигарха Заварюгина от своих активов стратегического сырья в пользу государства, то есть национализации его с приемлемым возмещением.
Случай этот не случился. Заварюгин (или Заворюгин?) остается при своих активах. Развод не состоялся. Традиции чтутся. Наследник зачат. Соперник в любви и бизнесе застрелился. Жизнь продолжается. Долгому государству Путина назначена долгая жизнь. Но последнее слово, как сказано, было выше, за историей. Она уже сейчас пишет третье действие пьесы и назначает цену вопроса: создания в стране не только долгого, но и справедливого государства. И я повторю вслед за авторами пьесы ее название «Цена вопроса». Но поставлю в конце вопросительный знак. Я не хотела бы получить ответ, написанный кровью, как это было в прошлом.