Книжное обозрение. Сентябрь 2019

Для создания этой книги (Александр Васькин. Повседневная жизнь советской богемы от Лили Брик до Галины Брежневой. «Молодая Гвардия», 2019 г.) автор перелопатил монбланы и эвересты книжно-журнальных и газетных публикаций. Подобно библейскому Ною автор собрал в своём «богемном» ковчеге «всякой твари по паре», где у него «всякий сверчок знай свой шесток».
Здесь отдельно писатели — литературные генералы и писатели-шестидесятники. Православный художник Илья Глазунов и разные сомнительные с точки зрения религии и идеологии нонконформисты. Кинематографисты и артисты балета, грезящие зарубежными гастролями, сулящими вожделенные дублёнки ценой недельного и больше недоедания.
Огромный массив информации у Васькина чётко структурирован во времени и пространстве. От наркома Луначарского до последнего генсека ЦК КПСС. От Дворца искусств на Поварской, ставшего прибежищем творцов Серебряного века в годы революционного лихолетья, до престижных чертогов псевдохудожественной элиты 80-х годов прошлого столетия.

Богема — синонимична творческой свободе, а у нас? Была ли в Советском Союзе «богема» в полном смысле этого слова? Не секрет, что поэты, писатели, художники и прочие нонконформисты, не состоящие в официальных творческих союзах, словом, подлинная богема, могли получить и получали «статью за тунеядство» с последующим наказанием. Такая вот у нашей богемы трудная судьба.

 

Дебютный роман (Вьет Тхань Нгуен – Сочувствующий. АСТ-Корпус. 2019 год) вьетнамского эмигранта буквально взорвал читательскую аудиторию в США и множестве стран Европы и Азии. Престижная Пулитцеровская премия и десяток других наград за книгу о войне и мире, в котором война осталась непреходящей фантомной болью.
В России — это первая книга вьетнамского писателя с «другого берега», который беспощадно объективен в том, что касается его утраченной родины. Герой книги «Сочувствующий» – «шпион, тайный агент, человек с двумя лицами», как характеризует он себя с первых строк романа. Падение Сайгона, каким мы видели его в фильме Майкла Чимино «Охотник на оленей», паническое бегство из окружённого города офицеров марионеточного режима на самолётах, арендованных ЦРУ, а потом долгое и безнадёжное прозябание в Калифорнии.
В книге несколько сюжетных линий. Это рассказ о судьбах трёх друзей, один из которых стал южновьетнамским рейнджером, другой — профессиональным подпольщиком Вьетконга, а третий — глубоко законспирированным «двойным агентом», капитаном тайной полиции режима Тхиеу, работающим на Вьетконг и на ЦРУ.
Это рассказ о судьбах вьетнамских эмигрантов в США — людях, выброшенных на задворки американской мечты, которыми продолжают манипулировать политики, жаждущие реванша после поражения в «грязной войне».
Наконец, это рассказ о любви и предательстве. О побеждённых победителях, об утраченных иллюзиях и о том, что прошлое ещё долго останется незаживающей раной в душах и памяти вьетнамцев – нации, которой пытались манипулировать «старшие братья».
Манипулировать не получилась. У Вьетнама своя дорога в истории. Правда, с многочисленными трагическими развилками, на одной из которых мы прощаемся с героем романа, так и оставшимся «чужим среди своих и своим среди чужих».

 

«Дневник Гуантаномо» (Мохаммед ульд Слахи, Ларри Симс — РИПОЛ-классик. 2019 г.) — книга необычная. Прежде всего из-за личности автора. Мавританец Мохаммед ульд Слахи провёл 14 лет в самом охраняемом месте на земле.
Конечно, его можно считать жертвой произвола американских секретных служб, одного из многих узников самого закрытого от посторонних глаз застенка на земле. Эту тюрьму, которую называют ещё «лабораторией пыток», охраняют более 2000 американских морпехов военной базы США. А самих заключённых примерно 50 человек.
Однако Слахи отнюдь не Эдмон Дантес. Хотя он всячески старается обходить свою принадлежность, пусть и краткосрочную, к запрещённой и не только в нашей стране террористической организации Аль-Каида, из некоторых страниц его дневника узнаёшь, что в Афганистане он воевал в рядах моджахедов против просоветского режима Наджибуллы.
Но, как известно, США — страна двойных стандартов. В том числе и тех, которые касаются терроризма. Слахи очутился в Гуантаномо не из-за своего участия в войне против Советов. На том отрезке времени ЦРУ всячески опекало моджахедов. Так и недоказанная вина Слахи заключалась якобы в его причастности к атаке на башни-близнецы 11 сентября 2001 года.
Тогда террористы захватили 4 пассажирских самолёта. Два из них направили в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, ещё один врезался в здание Пентагона, четвёртый упал в поле в штате Пенсильвания. Жертвами атак стали почти 3 тысячи человек. Следствие по делу об этом крупнейшем в истории теракте велось много лет. За это время через застенки Гуантаномо прошли сотни исламистов, однако причастность большинства из них к этому теракту так и не была доказана.
В истории тюремного преследования Слахи поражает беспринципность мавританских властей, выдавших своего гражданина американским спецслужбам без всяких на то оснований. Этот позорный эпизод демонстрирует присвоенное ЦРУ право вершить собственное «правосудие» по всему миру.
Тюремная одиссея Мохаммеда ульд Слахи не изобилует садистскими подробностями пыток, хотя и этого хватает. Она всего лишь отражает мрачную повседневность самого секретного и мрачного застенка, олицетворяющего двуличие американской Фемиды.

 

Эльдар Рязанов вместе с Леонидом Гайдаем и Георгием Данелия – «золотой век» советской кинокомедии. Ни «до», ни «после» ничего даже отдаленно подобного их искрометным лентам, созданным во второй половине прошлого века, нет и не будет.
Книга кинокритика Евгения Новицкого о Рязанове – логическое продолжение жизнеописаний великих комедиографов. Ранее в серии ЖЗЛ вышла книга «Леонид Гайдай», думается, не за горами появление третьей биографической книги Новицкого, хотя сделать это после превосходных баечек самого Гии Данелия будет очень непросто.
Впрочем, о Рязанове, по признанию автора, «сказано и написано (в том числе им самим) очень много – столько, сколько не изложить в рамках одной книги». Так что монтаж биографического, критического, эпистолярного и мемуарного материала для книги о Рязанове был более чем жестким. Следует отдать должное автору: в страницах жизнеописания перестроечного и позднего постсоветского этапа неугомонного в творческих исканиях комедиографа нет ни жалостливой снисходительности, ни попыток найти в кинолентах Рязанова, начиная с «Дорогой Елены Сергеевны», некоей «артхаусности», обращение к которой как бы оправдывало «смену вех» в творчестве создателя «Иронии судьбы».
Рязанов был далек от артхауса. Всенародно любимый режиссёр, как и его коллеги по комедийному цеху, потерялся, хотя, скорее, потерял себя в мире чистогана. Фильмы из «новых времен», снятых Гайдаем, Рязановым и Данелия, — это и потерянный смех, и невидимые миру слезы. Так что третья часть полувекового рязановского марафона от «Карнавальной ночи» до «Карнавальной ночи-2» сложилась печально и бесславно.
Книги прочитал Виктор ПРИТУЛА.