Глас вопиющей нищеты

Почти ежедневно на столике в подъезде нашего дома появляется куча разной рекламной макулатуры, которая уже вызывает раздражение у жильцов. Но совсем недавно вдруг обнаруживаю в ней нечто новое, свежее — газету с лирическим названием «Русская берёза» и подзаголовком «Газета для добрых людей». Оказывается, созданное шесть лет назад и одобренное Православной Церковью издание организует для наших сирых и убогих соотечественников сбор денег и вещей через благотворительный фонд имени заслуженного лётчика-испытателя, Героя Советского Союза Юрия Гарнаева, погибшего при тушении пожаров.

Прежде всего на меня потрясающее впечатление произвело и вызвало тяжкие раздумья великое множество напечатанных в газете прошений о милостыне, идущих, в основном, из русской сельской глубинки от женщин – многодетных матерей. Боже мой, в какую же глубокую, безвыходную бездну нищеты втолкнули наших соотечественников бесчеловечные гайдаровско-чубайсовские реформы! Если я уж упомянул имя Егора Гайдара, то нелишним будет провести одно любопытное сравнение.
Перечитывая К. Паустовского, встретил у него интересный эпизод. Константин Георгиевич рассказывает, как они возвращались с Аркадием Гайдаром из Солотчи в Москву в одном вагоне. Среди ночи Гайдар разбудил его и указал на железнодорожного воришку, который впотьмах пытался вытащить из кошелька у задремавшей старушки пару валенок. «Гайдар, — пишет его собрат по перу, — схватил за шиворот юркого человечка в огромной клетчатой кепке и сказал:
— Выйди вон! И если ещё раз ты попадёшься мне в руки, то…
Угроза так напугала воришку, что он выбежал в тамбур и на ходу соскочил из вагона, за окнами которого шумела ветрами «уж очень ненастная и волчья ночь».
Нет, к внуку Егору не перетекли гены его деда, популярного детского писателя Аркадия Петровича Гайдара. Напротив, их жизненная позиция и поступки совершенно противоположны. Внук, став и.о. председателя ельцинского правительства, проведёт чудовищную реформу под названием «шоковая терапия», отпустит на волю цены, спровоцирует катастрофическую гиперинфляцию, превратит в труху полтриллиона рублей в Сбербанке, среди которых было немало накоплений старушек, похожих в чём-то на ту, за которую заступился дед Егора Гайдара. К слову, интересно знать, будет ли в бюджете, обсуждаемом сейчас Думой, строка о компенсации государством обесценившихся дореформенных вкладов или же, уповая на то, что многие старые вкладчики уже умерли и не потребуют возврата украденного, сделать это думцы забудут...
Последствия губительных реформ, начатых Гайдаром и Чубайсом и продолженных их последователями, сказываются и доселе, они сделали жизнь миллионов русских людей мучительной, невыносимой и беспросветной, расплодили ужасающую бедность, нищету, безработицу.
Но об этом красноречивее всего говорит глас тех, кто пострадал от либеральных реформ, — поистине глас вопиющей нищеты.
«У меня трое детей, — пишет Елена Зелёнкина из Новосибирской области. — Муж — инвалид первой группы, парализован и слепой. Живём на одну его пенсию — 4872 рубля и детские пособия по 160 рублей, которых не хватает на питание. Если что-нибудь покупать из одежды, то не хватит на еду. К тому же половина пенсии мужа уходит на лекарства, ибо он и дети часто болеют. На зиму нам надо три телеги дров, каждая стоит 2500. Я уже забыла, когда покупала постельное бельё, всё старое, латаное, спим на покрывалах. Дети забыли, когда ели фрукты. Живём на то, что выращиваем сами — картошка да овощи. Сарай старый, крыша сгнила. Вышлите хоть маленько постельного белья, продуктов, сухофруктов, одежду и сапожки для детей, а мне — чёрную юбку».
Нынешняя убогая жизнь, превратившаяся в примитивную борьбу за простое выживание, вынудила попрошайничать пенсионерку из Омской области, старенькую бабушку Людмилу Васильевну Далингер. Всю жизнь работала на ферме, вырастила пятерых детей. А пять лет назад, рассказывает она, в дом постучала большая беда — трагически погибли дочь и зять, оставив ей двух малолетних внуков. Оформила опекунство над сиротами, но поднимать их на ноги очень трудно, все жалкие пособия уходят только на продукты. Нуждаются в одежде, обуви, канцтоварах.
Из без того тощего семейного бюджета Елены Виговской из Красноярского края отрывает немалый кусок алчное племя перекупщиков. Воспитанница интерната, мать пятерых детей пишет: чтобы прокормить столько ртов, она держит живность. Молоко сдает по восемь рублей за литр, мясо — по 95 рублей за килограмм. Ловкие спекулянты и дельцы перепродают их наверняка в два-три раза дороже.
Драматически сложилась судьба Ларисы Кучкаровой, которая одна, без мужа, воспитывает четверых детей. После разрушения Союза вынуждена была бежать из Узбекистана в республику Хакасию, однако российского гражданства не предоставляют, из-за чего не может устроиться на работу, получить пенсию по утере трагически погибшего мужа-кормильца. Кстати сказать, наши политики много говорят о возвращении из бывших союзных республик русскоязычных, закреплении их на исконной родине, но дальше красивых фраз дело не идёт, впрочем, как и борьба с бедностью. «Может, правительство услышит нас, — заключает она, — или посоветует, как нам быть».
За строками писем видятся погубленные деревни на громадных просторах России от её дальневосточных до западных рубежей. В каждом втором письме говорится о безработице в деревнях, разрушенных младореформаторами и нынешней либеральной властью колхозах и совхозах, которые раньше давали людям заработок, позволявший безбедно жить.
Постоянный страх перед суровой перспективой в скором времени потерять работу и не ахти какой заработок сковывает душу Алёны Зыряновой из Иркутской области, которая одна воспитывает двоих детей: «Пока что работаю, но скоро обещают закрыть ферму, начали вырезать и вывозить коров. Возможно, ещё летом отработаю, а потом сократят. Наш совхоз развалился, зарплату не платят, дают вместо неё хлеб. На детские пособия не проживёшь — надо одеть, обуть, накормить детей. Будем рады любой помощи!»
Примечательно, что последняя фраза повторяется почти слово в слово в целом ряде писем. Это надо же так унизить, оскорбить человека, выработать у него нищенскую психологию, чтобы он радовался любой, даже самой мелюзговой подачке. Разумеется, этим я ничуть не хочу обидеть горемычных просителей и благотворителей. И что больше всего поражает: как редкое, великое счастье люди из-за своей бедности начали воспринимать самую элементарную данность нашей жизни. К примеру, многодетная мать Галина Савина из Красноярского края, растрогавшись до слёз, пишет, что с помощью какого-то благодетеля-жертвователя «исполнилась мечта одного маленького мальчика — он прокатился на электричке». Вспомнилось, как в труднейшие послевоенные годы мы, трое братьев-сирот, садились на любой поезд, чтобы навестить родных, и проводник не требовал у нас билетов.
Похоже, к нам через сотни лет возвращается позорное явление — батрачество детей. Не ведаю, есть ли статистика на сей счёт, хотя из жизни знаю немало примеров эксплуатации детского труда. Моё предположение подтверждает сигнал иркутянки Натальи Крюковой: «Работы у нас нет, всё позакрывали, скупили частники. Детям приходится пасти их коров или же наниматься к ним на другую работу, дабы хоть немножко что-то заработать. Просто реву от своего бессилия и нужды», — вот эти слова и навеяли заголовок моей статьи.
Скажите, пожалуйста, смогут ли эти нищие ребятишки, разрывающиеся между учёбой в деревенских школах-развалюхах, выполнением домашних заданий и пастьбой скота у частников, овладеть точными науками, выучиться на инженеров и техников, квалифицированных рабочих, чтобы осуществить декларированную Медведевым модернизацию? Да, в своё время пастушки и даже беспризорники поднимались к вершинам науки и техники, то тогда была советская власть, которая искала и выдвигала наиболее одарённых и талантливых.
Боюсь, что белоручки, отпрыски сколотивших на приватизации и взяточничестве нуворишей и чиновников, чада, которым едва не из колыбели уже подобраны командные должности в обществе, не сумеют модернизировать страну без знающих ИТР, агрономов и зоотехников — выходцев из беднейших слоёв, обречённых пасти чужой скот до седых волос. Кажется, это уже поняли в Кремле.
И, тем не менее, хорошо бы, думается мне, доставлять эту газету в Кремль, Дом Правительства, министрам, в Госдуму, Совет Федерации, офисы олигархов, чтобы тамошние сидельцы услышали глас вопиющей нищеты, не представляли жизнь простого люда в розовом свете. А ещё лучше сказать им своё веское слово на грядущих выборах, вопреки тому, что на шумном съезде партии власти уж прозвучали фанфары победы.