Гений "Москворечья"

К 70-летию действительного члена Российской Академии художеств Михаила Юрьевича Кугача
  Познакомил и сдружил нас случай восемнадцать лет назад. В один из дней зазвонил телефон. Подняв трубку, я услышал взволнованный голос замечательного искусствоведа, глубокого знатока русской живописи, единственного тогда православного преподавателя в художественном институте им. Сурикова Н.Н. Третьякова, который был рецензентом моей книги о Шишкине, вышедшей в серии ЖЗЛ. 

 «Лев Михайлович, надо, чтобы кто-то из знаменитых художников срочно написал рецензию на вашу книгу. Хорошо бы попросить о том Алексея Михайловича Грицая или Юрия Петровича Кугача. Книге готовят разнос в Академии художеств. Статью против неё принесли для печати в газету «Московский художник».
   И он назвал имя искусствоведа, написавшего статью.
  Единственное, что могло вызвать скандал в Академии по поводу вышедшей книги, — затронутая в ней тема религиозности в творчестве И.И. Шишкина. Такое Академией в ту пору не поощрялось. Но отрицательные отзывы о книге, даже если их высказывала и Академия художеств, меня, признаться, интересовали и волновали мало, о чём я и сказал Николаю Николаевичу, чтобы успокоить его.
  — Но у меня могут быть неприятности, — неожиданно произнёс он.
  Н.Н. Третьякову должны были вот-вот присвоить звание профессора, и возникший скандал мог этому навредить.
  Кончилось тем, что я набрал незнакомый для меня дотоле номер телефона академика Ю.П. Кугача. На моё счастье трубку взял его сын — художник Михаил Юрьевич.
  — Привозите книгу сегодня же, — сказал он. – Я передам её отцу. У нас в пять часов сбор в Столешниковом переулке, там я буду вас ждать.
  В назначенный час я был в Столешниках. Кугача-младшего узнал сразу, хотя до этого не был с ним лично знаком. Он стоял в группе художников, но, чувствовалось, был её центром.
  — Знаете что, — сказал он, приняв от меня книгу, — как-то разобщенно мы живём — писатели и художники. Мало знаем друг друга. Приезжайте к нам на Академичку, познакомитесь с художниками, посмотрите их работы. Да и заберёте рецензию. Она будет готова. Приезжайте дня через три.
  И я поехал. Забегая вперед, скажу: рецензия была написана, опубликована, и весь шум затих. Так велик был авторитет Ю.П. Кугача.
  А с Михаила Юрьевича, могу сказать, началось моё знакомство с миром художников-реалистов. В ту пору Кугач-младший, организатор по природе и идеолог по сути своей, возглавил творческое объединение художников «Москворечье».
  Молодые художники объединились вокруг него. И какие художники! Никита Федосов, Герман Незнайкин, Игорь Шилкин, Александр Саплин, Валерий Крюковский… Участвовали в выставках объединения «Москворечье» и представители старшего поколения: Ю.П. Кугач, А.М. Грицай, А.И. Фомкин, Николай Соломин… Это творческое объединение напоминало мне чем-то товарищество художников-передвижников, возглавляемое И.Н. Крамским. Здесь также возникали жаркие споры при обсуждении картин, велись разговоры о назначении искусства, много верного говорилось о русской литературе, истории. А зачинателем всего был М.Ю. Кугач. Никогда не бывало скучно на собраниях художников «Москворечья». Здесь каждый чувствовал себя среди своих. А сколько народа приходило на их выставки, проходившие на Кузнецком Мосту и в выставочных залах в доме на Овчинниковской набережной!
  Руководимое М.Ю. Кугачом «Москворечье» устраивало выставки в Австрии, Англии, Германии, Испании, Южной Корее, Словакии, Финляндии… И всюду успех сопутствовал художникам.
  И всё же, думается, не столько слава и успех интересовали М.Ю. Кугача при создании «Москворечья», сколько острое желание сохранить в творческом объединении лучшие традиции московской школы живописи, нападки на которые ощущались уже и тогда весьма явственно.
  Есть у Михаила Юрьевича Кугача замечательная картина «Возвращение», любимая мною. Солдат возвращается с войны в родную деревню. Лето. Полдень. Высокое небо. Речной катер приближается к причалу, неподалеку от которого родительский дом фронтовика. Там ждут его самые родные и близкие люди.
  Столько поэзии и глубины мысли в картине…
  Тема возвращения к своим истокам, к вековым устоям крестьянской жизни становится основной в творчестве М.Ю. Кугача в восьмидесятые годы. Вспомним картины «Домой» (фронтовики ждут своего поезда на каком-то разъезде), «После победы» (встреча солдат на родительской земле), «После войны»…
  — Это был какой-то особенный мир, какая-то особенная порода людей, крепко связанных со своей землей, — говорит Михаил Юрьевич. – И я счастлив, что в детстве соприкоснулся с этим, по-настоящему крестьянским, а по большому счету, христианским миром.
  Однажды в разговоре у него невольно вырвалось:
  — Какую страну профукали!
   Живёт Михаил Юрьевич постоянно в деревне, так же как и его отец и до недавнего времени его мама – художница Ольга Григорьевна Светличная. Несколько лет назад Кугач-младший был избран действительным членом Российской Академии художеств, но порывать с родными местами не думает и не собирается.
  — Говорят: русская идея, русская идея, — слышу я от него. — А идея заключается в том, чтобы жить среди народа и впитывать в себя его идеологию. Художник должен уметь косить сено, ловить рыбу, ходить на охоту, заготавливать дрова на зиму, быть неприметным. Но именно тогда ему легче будет впитывать в себя эту идеологию. Её и выражает художник.
  Сколько душевной теплоты и внимания к миру в работах М.Ю. Кугача. По его картинам, могу смело сказать, можно судить о нынешней жизни русского человека. Этот замечательный художник — настоящий сын своего народа с его радостями, бедами и несчастьями, с его православной душой. И я рад поздравить его с 70-летием.
  Здоровья и долгих лет жизни тебе, мой друг.