Это нельзя забыть и простить! «Нюрнберг» Эбби Манна в Российском молодежном театре

 

У меня такое ощущение, будто в Нюрнберге всегда пасмурно и идёт мелкий, неприятный дождик. Такое ощущение сложилось у меня после неоднократных поездок в этот город. Вот и на сей раз такая же погода встретила меня возле большого, серого, мрачноватого здания Дворца правосудия. Именно здесь проходили процессы над главными преступниками Третьего рейха после завершения Второй мировой войны. Судили здесь не только верхушку фашистского режима, но и преступников рангом пониже. Всего процессов было двенадцать, в том числе и над судьями. Как отмечала пресса, особенность процесса над судьями заключалась в том, что расследовались не только зверства над населением оккупированных стран, но и преступления нацистов против собственных граждан. Суд над судьями состоялся в 1947 году, и на скамье подсудимых было 16 юристов.

Постановщик спектакля в РАМТе (Молодежном театре) Алексей Бородин сделал, по сути, невозможное, проявив отчаянную, но, как оказалось, оправданную смелость: на основе романа и киносценария Эбби Манна (по нему поставлен знаменитый фильм Стенли Креймера «Нюрнбергский процесс») он поставил спектакль-воспоминание главного судьи процесса, американца Дэна Хейвуда (Александр Гришин), который посетил Нюрнберг годы спустя. Бородин спрессовал действие в два часа без перерыва и ввел перемену в сюжетную конструкцию. Всё происходящее было перенесено из Дворца правосудия во вполне современный ресторан, который и становится своеобразным «залом заседания» суда.
Над входом в ресторан вывеска «Нюрнберг», створки дверей отчасти напоминают своеобразную клетку, которая появляется в самом начале и в финале спектакля (сценограф Станислав Бенедиктов). Вот сюда-то и попадает американский судья, председательствовавший на том самом процессе… Его трагические воспоминания возникают воочию.
Мягко журчит незамысловатая песенка, в глубине сцены двое из американских судей «второго плана» играют на бильярде, а на центральной площадке зрителей знакомят с судьей, прокурором (Тэд Лоусон – Степан Морозов), адвокатом защиты Рольфе (Евгений Редько) и с уютно сидящими за столиками теми, кого сейчас начнут судить, и теми, кого вызовут для дачи показаний, свидетелями.
Четверо подсудимых — Эмиль Ханн (Андрей Бажин), Фридрих Хоффштеттер (Андрей Сорокин), Вернер Ламппе (Вячеслав Николаев), Эрнст Яннинг (Илья Исаев) — отрицают свою вину. Через сцену едва ли не пролетает стремительный адвокат защиты Рольфе. Подсудимых, что подчеркивается, будут судить на основании неопровержимых улик. Адвокат крутится, вертится, очень быстро говорит что-то не очень понятное. Определенно, эта фигура умная и скользкая. В ходе суда он себя ещё проявит.
Судья же… В нём сразу «читаешь» человека высокой порядочности, желающего, как говорил Борис Пастернак, «во всем дойти до самой сути». Есть в нём какая-то симпатичная мягкая провинциальность, за что прокурор небрежно обзывает его «деревенщиной из мэров». Действительно, Дэн Хейвуд был мэром и окружным судьей у себя на родине, ему пришлось уйти в отставку как раз из-за своей честности и порядочности. Ему трудно здесь, в Нюрнберге, рядом с самоуверенным и категоричным Лоусоном, который требует высшей меры наказания, рядом с Рольфе, который пытается оправдать главного обвиняемого, заместителя министра юстиции Эрнста Яннинга (Илья Исаев).
Допросы свидетелей разрывают сердце. Вот несчастный и глупо улыбающийся пекарь Рудольф Петерсен (Тарас Епифанцев), вот девушка Ирен (Дарья Семенова), репрессированная за «осквернение нации» дружбой с евреем. Петерсена стерилизовали, Ирен еле вырвалась из Дахау, а её друга обезглавили… Большой интерес вызывает образ вдовы крупного генерала, казненного за антигитлеровский заговор в годы войны, – фрау Бертхольт (Нелли Уварова). Пересказывать содержание показаний, споров невозможно, да и бессмысленно — на это нужен отнюдь не размер газетной рецензии. Но одна фигура, которая стоит как бы особняком, но становится по сути главной — это Эрнст Яннинг, на мой взгляд, самая большая актерская удача. Хотя весь актерский ансамбль — на большой высоте.
Яннинг признаёт свои преступления и «ошибки». Эта речь невольно вызывает к нему симпатию (так и задумано). Однако нельзя забывать того, что лежит на его совести, хотя он и утверждает, что только «выполнял свой долг» и «не мог поступить иначе». А вот защищающий его Рольфе по-настоящему опасен. Он опасен «как человек, получающий здесь трибуну, в которой сомнение в правомерности этого суда может прозвучать драматически, так как оно западает в душу не одному из слушателей… Рольфе как защитник апеллирует не к убежденным антифашистам, а к людям, которые были «вынуждены» выступить «против фашизма». Он взывает к ним как к некой третейской инстанции, которая должна рассудить тяжбу его подзащитных с антифашистами вроде Лоусона», — пишет о нём В. Неделин в своей книге «Стэнли Креймер». Лоусон, по мнению Рольфе, — фанатик, экстремист, потенциальный «фашист».
Можно было бы сказать, что весь спектакль — ожесточенный бой за справедливость, если б американцы во главе с Лоусоном не вели двойную игру, проводя мысли о какой-то перспективной советской опасности, а потому пытались обойтись без суровых наказаний, без смертной казни. Ведь «излишняя» суровость может быть опасна из-за твердых антифашистских позиций СССР. Вот оно начало «тайной», «холодной войны», которая, увы, не заставила себя ждать. Этот важный аспект с большой убедительностью заложен постановщиком спектакля.
Действие развивается стремительно и увлекательно, заставляя зал думать и размышлять. Суд завершился вынесением приговора — всем четверым пожизненное заключение. Но, как и предполагали некоторые американские судьи второго плана и доктор Вик (Виктор Цымбал), не говоря уж о Рольфе, через несколько лет все осужденные оказались на свободе...
Этот спектакль-диспут — художественно достоверный политический акт — трудно переоценить, особенно в год 70-летия Великой Победы. Всё это поразительное двухчасовое действо создано талантливыми людьми: и режиссёром Алексеем Бородиным, и сценографом Станиславом Бенедиктовым, и музыкальным оформителем Натали Плэже… Хочется особо отметить раскинутые по сюжету и прекрасное хоровое пение (дирижёр Максим Олейников), и военные марши, и вокально-фортепианные миниатюры… А как хороша музыка в ярчайшей сцене народного гуляния с песнями и танцами! Беззаботно веселится в этой метафорической сцене вся Германия, которая и думать не хочет о будущем, живёт днём сегодняшним… «Нюрнберг» — это спектакль-предупреждение. И весь коллектив, задействованный в постановке, сделал всё, чтобы получился незабываемый спектакль высшей пробы!

Наталья ЛАГИНА.