Комментариев пока нет
Рубрика: Круг чтения
11.11.2016
Другая музыка неба другого…
БУНИН
«За окном лёгким бисером капли…»
Утром дождик. Прогулки, вино.
Ах, поедем, поедем на Капри! –
Да в Италии тоже темно.
Промотали страну, дармоеды!
Злоба чёрная, пьянство и дурь.
Он ещё сомневался: «Уеду…»,
В дневниках отмечая лазурь.
Он не знает о том, что случится,
Губы морщит при слове «народ».
Жизнелюб, он отправится в Ниццу
И от ужаса жизни умрёт.
ИМЯРЕКУ
У монаха есть молитва,
Есть у женщины дитя,
Есть в руке для вены бритва,
Только нету здесь тебя.
Человека держит дело,
Тело держит на плаву
Взмах упорный, росчерк смелый
Открывает синеву.
Ты остался где-то сбоку,
Где-то рядом и ничей, –
Без полета, без порока, –
Буквоед и книгочей.
ДВУЛИКИЕ УЛИКИ
«…погляди: из грешной глины
взрос вааловой главой
хьюго босс неумолимый,
хьюлетт-паккард вековой».
Дмитрий Бак «Улики».
Где хьюлетт-паккард вековой,
Где мрачный хьюго гонит волны,
Там Дмитрий Бак, видений полный,
Обрывков, снов, земли чужой.
А впрочем, нет, скажу: «Постой,
Нет-нет да и мелькает строчка,
Где смысл, как свежая сорочка,
Как пятки, что в траве густой
Сверкнут, ребячьи, убегая…»
И я тянусь, но вянет стих
Посмертной маской на двоих –
Улик пожизненный гербарий.
СУБЛИМАЦИЯ
Когда поэта отвергают,
Он пишет лучшие стихи
И, к счастью, этого не знает
Под чьё-то глупое «хи-хи».
Пускай поэт своё бормочет
И в раздражении ворчит, –
Он не того, известно, хочет,
О чём любимая молчит.
НА КНИГУ ДЕНИСА ОСОКИНА
«НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ ЛУГОВЫХ МАРИ»
Этот щебет, что без правил,
Не Щеглов – Осокин – он
Милой книжкой позабавил:
Самолетик, медальон.
Тайну женщины открывший,
Выдал женщин изнутри.
Нагишом пустил по крыше –
Посмотри да посмотри!
Локоть, локон, пестик, лоно,
Там измята простыня.
В год чумы, во время оно –
Воркованье, болтовня.
Селфи легкое на память,
Гульфик, лифчик, он, она, –
Стоит что? Стоит за нами,
За плечами чья война?
Ах, слова мои до смерти,
До всего, что есть во мне,
Бьются в этой круговерти,
Поднимаются в цене.
ДРАМА
Она ушла, уехала, сбежала
К московскому писателю, туда,
Где попрошайки мёрзнут на вокзалах
И где тепло уносят поезда.
Что будет петь писака безголосый
На ухо той, которой я стихи
Слагал, как зажигают папиросы,
Как отпускают вечные грехи.
Он повезёт, наверно, в Аргентину,
В Испанию, где лёгкое вино,
Её, мою вторую половину,
Поскольку мы повенчаны давно.
А это значит, небо нас связало
Шенгенских виз прочней. И всё равно
Я не люблю холодные вокзалы,
Я разлюбил испанское вино.
ТРУДНАЯ ПАМЯТЬ
Другая музыка неба другого…
Ты средь живущих ничтожный,
случайный
Нищий поэт, подбирающий слово,
Чем ты рискуешь за чашкою чая?
Что именуешь ты, вещь или прихоть
Рода людского? Пустые забавы?
Пошлый сюжет твой
кончается лихо,
Не пригодилась формула славы.
Вечный язычник, ты ладил
протезы,
В старых колодцах отыскивал
клады.
Тянет распадом, разладом, железом,
Гнилью шестого техноуклада.
Так вспоминай же, как пахнет
родное
Радостью кровной в родильной
рубашке,
Памятью смертной
простого покроя,
Смазкой ружейной солдатской
отмашки.
ГЕОГРАФИЯ
Купить квартиру в Таганроге.
К чему минувшее жалеть?
Не оглянуться на пороге
И по дороге умереть.
А кто-то думал в Таганроге,
Что жизнь похожа на тюрьму.
В Бишкек, в Ташкент бежали ноги,
Да привели на Колыму.
Привычка больше, чем сноровка,
Сильнее – русская тоска,
Когда в Елабуге верёвка
Нам кажется не так жестка.
Петропавловск-Камчатский.
2016.
Владимир НЕЧАЕВ
Комментарии:
Статьи по теме:
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий