Американская судьба русского человека

  Моя недавняя поездка в Соединённые Штаты — 30-дневное турне, до краёв наполненное работой и замечательными знакомствами, завершилось в Сан-Хосе, неофициальной столице всемирно известной Силиконовой долины. Здесь, в Русском доме Алексея Федосеева, прошла моя однодневная персональная выставка и встреча с соотечественниками, никогда не порывавшими с культурой нашей страны.
  Об одной из таких встреч — с талантливым инженером-самородком, человеком, всесторонне одарённым и наделённым кипучей энергией Александром Николаевичем КОЗЛОВЫМ — предлагаемый материал.

  — Леонид, я прочёл в Интернете ваш интересный материал о своём друге, известном московском скульпторе Владимире Суровцеве, опубликованный в газете «Слово». В 2002 году он доставил в Филадельфию 8 (!) колоколов. 7 — для Свято-Андреевского собора, а последний, 50-килограммовый — для мэрии города. Адмирал Касатонов торжественно представил колокол и под его же звон вручил городскому совету.
  Перед отправкой в Америку все колокола были освящены.
  — И освящены они в память о достойных увековечения именах прошлых столетий?
  — Почему же? «Упокой Господи российских моряков углебших» — в память о только произошедшей тогда трагедии с атомной подводной лодкой «Курск».
  — По Первому каналу Центрального телевидения в Москве диктор сам факт передачи колоколов обозначил как подарок России филадельфийскому собору.
  — А на самом деле это духовный, профессиональный и денежный подвиг, подарок огромной щедрости гостя нашего прихода Владимира Суровцева. Вот так!
  — Суровцев, народный художник страны, сейчас работает над памятником Александру Твардовскому, который в этом году установят в центре нашей столицы. Он и мой большой друг. Я благодарен ему за то, что познакомил меня с вами, Александр. Начнем нашу филадельфийскую беседу для весьма требовательного читателя еженедельника «Слово», выходящего с другой стороны земного шара, в Москве.
  — Сторона другая, но мыслим мы, к счастью, одинаково. Иначе быть не может!
  — Очаровательно, что мы с вами однофамильцы.
  — Ну, это почти не случайность. Вы думаете, фамилия наша такая уж редкая в России или здесь? Она, поверьте, не менее распространённая, чем Иванов, Петров или Сидоров. В рейтинге «встречаемости» мы, Козловы, стоим на 7-м месте.
  — Так, здесь мы с вами нашли общий язык. А вот как с ответом на наидежурнейший вопрос?..
  —... как занесло меня в столь далёкую страну? Отвечу. Родом я из Костромы, где в 44-м за год до окончания Великой Отечественной появился на свет. Папа — военный инженер-мостостроитель, что в будущем во многом определило и мою профессию. После душанбинской школы поступил в Ташкентский университет, получил диплом инженера-электрика, начал работать. Крупнейшие системы ирригации и энергоснабжения всех уникальных технических сооружений советских республик Средней Азии и Казахстана вводились в эксплуатацию при непосредственном моём участии.
  — Как произошла ваша встреча с заграницей?
  — «Партия и правительство» предложили мне принять участие в проектировании, а затем и строительстве ирригационных сооружений в Южном Йемене. На эту почётную командировку согласился незамедлительно. Тем более требовался инженер со знанием арабского языка. Причём не на бытовом уровне. А я в ташкентском вузе восточный факультет заканчивал.
  — Хорошо говорили по-арабски?
  — В своём вопросе можете поставить глагол в настоящем времени. Разве можно забыть арабскую мелодичность речи! Ныне, естественно, свободно говорю и по-английски.
  В Йемене проработал одну пятилетку. Вернулся домой, в Ташкент и попал, пожалуй, в самый спорный период в истории СССР — разрушения его границ и выхода республик из «стройного» состава многонациональной страны. Было это в конце 80-х. Неуютность времени заставила принять трудное, но единственное тогда верное решение: эмигрировать за рубеж.
  — Так вы оказались в Соединённых Штатах. Когда это произошло?
  — В середине 1992 года. Рядом со мной были мои близкие — верный пожизненный друг, жена Мила, и тогда ещё совсем маленький наш сынишка Дима.
  — Кто они по профессии?
  — По образованию супруга – музыкант, окончила консерваторию. А в Филадельфии занята не по призванию своему: она на адвокатской должности в солидной городской иммиграционной компании. Но успевает давать частные уроки музыки. Наш семейный союз приближается к сорокалетней дате.
  Мне очень повезло с тёщей, живущей с нами, – умной, образованной, по-настоящему интеллигентной женщиной. Мы большие друзья. Галина Васильевна, в девичестве Львова, в молодых своих летах балерина. Ныне – уже в годах, но полноценная, здравомыслящая.
  — В каком она возрасте?
  — 96-й пошёл.
  — И все анекдоты, героиней которых выступает тёща, вашу семью обходят стороной?
  — Жалким выглядит мужчина, в «интеллектуальных» запасниках которого в худом свете может фигурировать мать его жены! Что же это за отношения, где прямые родственные связи подвергаются злому и далеко не остроумному сарказму?
  — О каких родственных эстафетах, семейных традициях можно говорить, когда нарушаются границы уже не государственные, а личные!
  — Её отец, Василий Дмитриевич Львов, был главным инженером Путиловского завода. Погиб от голода в ленинградскую блокаду. А пра-пра-пра – боюсь ошибиться в пра! – дедушка знаменитый русский композитор Львов, автор музыки легендарного «Боже, царя храни!».
  — Как свята генетическая память для каждого из нас! А сколько лет вашему сыну Диме?
  — Сыну, математику нашему, — 36.
  — Проезжая по центру Филадельфии, Дмитрий показал мне здание небоскрёба, где расположен его офис. Здание высотное и действительно «скребёт» небо. Очевидно, и знания вашего молодого человека также соответствуют высоте этого дома?
  — Специалист он блестящий, не как отец говорю. Надеемся с мамой на его светлое будущее. Правда, компьютерная жизнь Дмитрия не даёт возможности построить свою личную судьбу. А его сердце, человеческая доброта так к этому расположены!
  — Ваше отношение к религии...
  — Жена моя, сын и я — люди верующие. Мы прихожане Свято-Андреевского русского православного морского собора России, единственного в западном полушарии, о котором так ёмко и образно сказал известный петербургский поэт Михаил Юпп: «У причала филадельфийского пришвартован навечно храм».
  — Миша — один из ваших единомышленников и друзей, среди которых инженеры, поэты, художники, известные всему русскому зарубежью. Юпп — секретарь Американо-Российского мемориального фонда, тоже ваш единомышленник.
  — Он ленинградец. На свет явился в 1938 году. Учился в Московском литинституте, продолжив своё образование в Академии художеств в Северной столице на отделении теории и истории искусств. Работал в музеях города, занимаясь исследованиями древнерусской пластики и русского авангарда начала ХХ века, а также творчеством ленинградских конформистов. Борис Пастернак, Павел Антокольский, Алексей Кручёных в своё время с похвалой отнеслись к его поэтическому творчеству…
  — Посему один из томиков стихов Михаила Юппа — ваша настольная книга. Прочту наугад:
«Есть русских дум старинная канва,
Что тянется от Бунина к Набокову.
О, как звучат разъятых лет слова,
Как Петербургу молятся далекому!»
  — Чувствуете боль по оставленному родному дому?.. В 1980 году жизненные обстоятельства подтолкнули и его к эмиграции. Мы сейчас соседствуем. Он живет в нескольких домах от меня.
  — Расскажите о вашем приходе.
  — История его основания связана с судьбами выходцев из России. Более 100 лет прихожане свято хранят верность Московской Патриархии. Многие эмигранты из западных областей Российской империи переселились в Пенсильванию – один из самых развивавшихся штатов на восточном побережье Америки. 12 миллионов их трудились тогда на ткацких фабриках, металлургических заводах, шахтах.
  — Возник естественный конфликт труда и капитала.
  — Владельцы фабрик и заводов легко выигрывали производственные противоречия у едва зарождавшихся профсоюзов. А трудовой люд тянулся к объединению, чтобы хоть в какой-то степени почувствовать себя защищёнными. Прежде всего сближаясь по языковому признаку.
  — И по религиозному?
  — Так и возник русский храм, наш приход. Вот строки из «Книги для записывания протоколов Православного Братства» от 1897 года:
  «Мы, проживающие в городе Филадельфия, униаты, желающие присоединиться к православию, а также православные, собравшись сегодня и по общему нашему обсуждению, порешили: основать братство и дать ему название Православное Братство Святого Апостола Андрея Первозванного».
  — В каких числах календаря празднуется основание прихода?
  — Вот уже на протяжении 113 лет в весенние дни мая. С 1897 года, когда из Нью-Йорка в Филадельфию пожаловал священник Свято-Николаевской церкви, отец Александр Хотовицкий, который торжественно провёл литургию и благословение.
  Но благословление тогда совершалось в домах членов Братства. Не как сейчас, в уюте и торжественности нашего замечательного храма.
  — Собора для богослужения у прихожан не было, как и постоянного священника. Эти важнейшие вопросы решались на заседаниях Братства?
  — Братство собирало деньги от пожертвователей-благотворителей и в меру возможностей помогало материально его новым членам. Послушайте протокольную запись:
  «Член Братства И.Анищенко оказался не в состоянии работать в виду того, что ему на фабрике во время работы отрезало три пальца: большой, указательный и средний, что случилось 31 декабря прошлого 1897 года. …В виду чего постановлено: с сего числа начать выдавать Анищенко по 2 доллара и 50 сентов в неделю...»
  — Жизнь беспросветно и однообразно складывалась для большинства тогдашних рабочих-эмигрантов…
  — При любой ситуации руководители Братства старались хоть в какой-то мере украсить будни своих прихожан, однажды устроив в этой бесконечной обездоленности... благотворительный бал.
  История не всегда стоит на чёрной полосе. Неожиданно проблемы России тех лет впрямую пересеклись с Америкой.
  — Вы хотите напомнить о решении Российского Императорского флота срочно укрепить свои водные границы новыми судами по самой современной технологии кораблестроения того времени?
  — Верно! Для этого был приглашён в Санкт-Петербург высокий гость, филадельфиец Чарльз Крамп.
  — Фотография его представлена на стенде вашего Морского музея в стенах собора…
  — После высочайше утверждённого заказа Россией был подписан контракт с владельцем судостроительной компании «W.Gramp’s & Sons», филадельфийским гостем, на строительство кораблей, ставших потом знаменитыми, – лёгкого бронепалубного крейсера «Варяг» и большого броненосца «Ретвизан».
  Верфи Филадельфии, принявшие почётный заказ Императорского флота России, уже более века играли важную роль в жизни города. В середине XIX столетия компанию возглавила семья Крампов. У главы этого клана было 9 сыновей, из которых по остроте мышления и истинно американской предприимчивости особенно выделялся Чарльз.
  — И сколько же за время правления фирмы «William Gramp’s & Sons Shipbuilders» было выдано «на-гора» первоклассных современных кораблей?
  — Более полутысячи!
  — До какого времени просуществовала верфевая фирма?
  — Вплоть до её закрытия в 1927 году. Приближалась Вторая мировая. Снова возникла жёсткая потребность в новых боевых судах. Компания переименовалась, реконструировалась, набрала высококвалифицированных рабочих. Число их, особенно после японской оплеухи по престижу Соединённых Штатов в Пёрл-Харборе, возросло с 700 до 10 000 человек.
  За годы войны построено 44 корабля, а в 1946-м верфи неожиданно были проданы.
  — Мы только что с вами проезжали по пустынной филадельфийской набережной, поросшей диким кустарником. Никакого напоминания о солидных административных зданиях и производственных корпусах бывшей прославленной верфи и в помине нет…
  — Чудом сохранившийся единственный корпус фирмы и остатки стапельных ям, доверху заполненных дождевой водой, – единственные свидетельства былого величия компании.
  — А ведь здесь для русского флота построены были ещё корветы «Европа», «Азия», «Африка» и крейсер «Забияка».
  — Адмирал Макаров, как и многие известные россияне, с уважением относился к деятельности знаменитой фирмы. Он принял участие в испытаниях её детища, броненосца «Массачусетс».
  — Крейсер «Варяг»! С ним связана одна из самых героических страниц отечественной истории. Кстати, почему судно так названо?
  — «Варяг», крейсер I ранга, получил своё имя в честь корвета русского флота «Варяг», находившегося в период Гражданской войны в США в составе Атлантической эскадры. Россия как союзница Америки оказывала поддержку северянам. Наш командующий флотом, контр-адмирал Лесовский, получил секретную инструкцию: российская эскадра в случае изменения военной ситуации должна незамедлительно начать каперские операции против кораблей Англии и Франции.
  — По определению самого Чарльза Крампа «Варяг» был «триумфом строительного и механического искусства», что, правда, в копеечку влетело русскому правительству?
  — России этот «триумф» обошёлся прилично. Предъявив Америке высокие требования к постройке, российское правительство требования свои и оплатило высоко.
  — Намного дороже, чем допускали законодательные акты конгресса США?
  — Намного. Скажу по-сегодняшнему: коммерческая тайна.
  — Начало строительства крейсера...
  — С сентября 1898 года.
  — И с этого момента ниточки истории рождения корабля и вашего храма завязываются в единый узел? Это так?
  — За две недели до прибытия в Филадельфию российской наблюдательной комиссии, в компетенцию которой входило разрешение всех вопросов по постройке, снабжению и вооружению «заказанных Россией судов окончательно», господин Онуфрий Фомин-Скорович пожертвовал на будущую православную церковь в Филадельфии «пять доларей, что было принято и записано на приходе в церковную кассу».
  — Это первый финансовый «кирпичик» в фундаменте русского собора?
  — Да. На «посмертную запомогу» церковные протоколы сохранили многие фамилии соотечественников-пожертвователей. Низкий им поклон и вечная память!
  — А новый священник, новый епископ прибыл в Филадельфию?
  — Прибыл. Его Преосвященство Пресвященнейший Тихон, Епископ Алеутский и Аляскинский, призвал членов Братства приступить к постройке церкви или часовни, но при обязательном условии: в долг стройку не начинать!
  — Когда начала формироваться команда «Варяга»?
  — Не поверите, через год после начала строительства крейсера. На его ещё не достроенный борт прибыли машинисты, матросы, кочегары. У местного населения сразу сложились с ними дружеские отношения.
  — Читаю ксерокопию филадельфийской газеты от 1899 года: «Матросы имеют бравый вид. У них светлые волосы и светло-серые глаза, все они работящие, дисциплинированные, исполнительные, с отличным ровным характером. Некоторые приехали из почти арктических районов, другие – из зоны пустынь, но на службе они – одно целое».
  «Они – одно целое», простые служители моря, из своих довольно скромных заработков несли деньги в копилку построения православного храма.
  — Архив нашего морского музея сохранил имена 57 пожертвователей. 57 русских матросов навечно стали нашими прихожанами.
  — День официального спуска корабля назначили на последние числа октября 1899 года?
  — Как назло, погода 31 октября оказалась из рук вон плохой — штормовой ветер, порывистый дождь, — но церемонии не помешала. В полной парадной форме, с завидной флотской выправкой экипаж варяжцев прошагал перед огромным скоплением филадельфийской публики.
  В честь завершения строительства морского красавца адмирал Кейси предложил на банкете первый тост в честь русского царя. Присутствующие спели национальный гимн России, который исполнил филадельфийский оркестр.
  «Варяг» построен, — произнёс в завершение трапезы Отец Александр Хотовицкий, — не для ужасных страшных целей, а только для мира. Американский народ защищает справедливость против несправедливости. Мы надеемся, что дружеские отношения, существующие между нашими правительствами, будут продолжены навсегда».
  Сказал и воздел руки к небу.
  — Когда крейсер покинул воды Америки?
  — Вечером 23 марта 1901 года. На борту его было 565 человек, многие из которых прожили с кораблём всю его жизнь вплоть до героической гибели «Варяга» у Чемульпо.
  — А сбор денег на «строительство без долга» православной церкви в Филадельфии продолжался?
  — По возрастающей.
  — И первая маленькая часовня была возведена?
  — На 4-й улице близ Пайн-стрит. Представьте, «устроена невелика часовня», а уже есть приход! Именно с него, первого православного прихода, образуются здесь и другие – греческий, украинский, сербский, арабский...
  — Владыка Тихон при освящении броненосца «Ретвизан» с 760 мореплавателями его российского экипажа вспомнил народную мудрость: «Кто на море не был, тот Богу не молился». И добавил: «А где же молиться, как не в храме Божием?»
  — Вот как благопотребен храм на водном судне!
  — Не менее, чем и часовенка на 4-й улице?
  — Маленькая часовня всегда была переполнена. На очередном годичном митинге её прихожане решили найти в городе место для постройки храма, который смог бы вместить уже всех желающих в него войти.
  И в 1910 году был куплен церковный дом, а через 3 года дом Русско-Христианской колонии открылся под номером 424 на Грин-стрит.
  Православный вестник Америки назвал приходы верующих Северо-Американской епархии «Американской Православной Русью».
  — В праздники преображавшейся…
  — Естественно, но в основном делая акцент на национальных флагах наших стран – Америки и России.
  — Вы кавалер ордена Русской православной церкви...
  — Да что о наградах вспоминать! Не они же характеризуют каждого из нас. В какой-то степени это портрет формальный.
  — Но сегодня, в предверии праздника Пасхи и ночного Крестного хода, орден у вас красуется на лацкане пиджака. Чувствуется, с каким трепетом вы к нему относитесь.
  — Награда получена за прямое участие в повседневной жизни храма, где я со своей бригадой сравнительно недавно провёл ремонтные и строительные работы.
  — За труды праведные по сохранению русского наследия в США вы, Саша, получили из рук Святейшего Патриарха орден Сергия Радонежского. Ведь эта награда и за ваше сподвижничество в должности директора и главного хранителя Морского музея, открытого при церкви, в стенах которого мы ведём нашу беседу.
  — Музей существует с 1976 года. Основан протодьяконом, отцом Павлом Карноухом, много сделавшим в столь насыщенной фактологией его композиции. Я – счастливый продолжатель сей благородной миссии. Удалось найти много новых документов, восстановить первый иконостас храма. Команда броненосца «Ретвизан» в своё время подарила Свято-Андреевскому собору иконы, по сей день украшающие Царские Врата нашего алтаря. Здесь же развевается и Андреевский флаг.
  Здесь устраиваются встречи русских и американских высокопоставленных морских офицеров, а также дипломатических лиц.
  — Александр, как вы сегодня востребованы в сложном и требовательном, особенно к эмигрантам, американском стиле жизни?
  — Второй десяток лет задействован инженерно на строительстве «под ключ» и ремонту офисов и жилых домов.
  — Семья, работа, церковь – мы затронули вехи до краёв наполненного человеческого вашего бытия. Вы директор Морского музея с постоянно пополняющейся экспозицией. И, главное, автор поразительной по важности идеи создания Мемориала российско-американских отношений.
  — Замысел мемориального комплекса под условным названием «Сынам и дочерям России» и тема его «Мы, русские, в Америке» бесконечно богата. Наши люди, приехавшие сюда, талантом и предприимчивостью доказали свою личностную состоятельность в далеко не комфортных контактах с американцами. А сколько при этом достижений мирового масштаба совершено нами, россиянами, на этом континенте! Разве поимённо мы не должны всех помнить и почитать?!
  — В Филадельфии уже работают или строятся центры польской, еврейской, итальянской, ирландской, афро-американской диаспор…
  — Монголы предполагают установку бронзового Чингисхана в Вашингтоне под девизом встречи Востока и Запада. Мы же, россияне, как всегда, «впереди» планеты всей?! Не можем воздать память своим же свершениям на земле Америки? Обидно!
  — Если не возражаете, я прочту часть обращения фонда «К людям разных национальностей – выходцам из России и СССР»: «Соединённые Штаты Америки и Россия – две гигантские цивилизации, имеющие различные исторические корни, сроки существования и активно влияющие на общемировую ситуацию в современном мире.
  В трагическом для России XX веке многие россияне обрели в Америке свой второй дом. И в XXI веке поток россиян в США не уменьшается.
  Помнит ли современная Америка о тех, кто своим трудом и талантом помог Соединённым Штатам стать ведущей мировой державой?
  И помнит ли современная Россия о своих детях, многие из которых никогда не забывали, кто они и откуда они родом?
  Для сохранения и популяризации «Русского наследия» в США мы создаём некоммерческую организацию Американо-Российский мемориальный фонд.
  Это значительное архитектурное и идеологическое сооружение должно органично вписаться в городской ансамбль первой американской столицы. Сложная задача!
  — Сложная, но разрешимая. Задумано грандиозно, по последним техническим возможностям в области компьютерной графики и голографии. С демонстрационными залами, экспозиционными площадками, кинозалом, кафе, садом скульптур видных деятелей науки и культуры, подземным гаражом…
  — …что даст возможность всеобъемлюще проследить пути, пройденные выходцами из России на американском континенте…
  — Начиная с первопроходцев периода борьбы за независимость конца XVIII века, Гражданской войны XIX столетия, Великой депрессии и до II Мировой войны, перешедшей, увы, в войну холодную...
  Чем и закончится экспозиция. Перспективой развития новых отношений и взаимопонимания между двумя нашими великими державами.
  — На чью финансовую помощь рассчитываете?
  — Нужна поддержка, и не только финансовая, но и политическая, административная, религиозная. Её должны оказать мыслящие передовые политики, бизнесмены. Реально верящие во всестороннее сближение наших стран.
  — Наша диаспора здесь довольно мощная.
  — Русская диаспора в США – Россия без России – крупнейшая в западном мире. Насчитывает более двух миллионов! Но, к сожалению, разобщена «волнами» эмиграции, её поколениями.
  — Понятно, что только объединённая диаспора возродит и обновит русское национальное самосознание.
  — Я дружил с детьми первой волны эмиграции. Были они уже в возрасте. Но какая восхитительная чистота исконно русского языка! Какая высокая культура образования исходила от них – моё впечатление от этих встреч не проходит с годами.
  — В Америке так любят музеи, их числу диву даёшься! Истории нелегального самогоноварения, разновидностей сортов пива, спичечных головок, экспозиций шпионажа и колючих кактусов, белых медведей… А вот музея о России нет! Вот бы где воедино собрать имена наших славных соотечественников – Набокова, Рахманинова, Шаляпина, Стравинского, Зворыкина, Cикорского, Юркевича…
  — Поэтому и возникла жгучая мечта создать такой мемориал памяти. Поэтому и родилось наше обращение ко всем здравомыслящим финансово влиятельным, политически весомым деятелям Российской Федерации и нынешнего российского зарубежья поддержать создание мемориала.
  Я осмелился в конце прошлого года обратиться с письмом к Президенту РФ Дмитрию Медведеву в связи с угрозой уничтожения бывшего русского поселения и крепости «Форт Росс», ставшей памятником-заповедником на Русской речке в Калифорнии. Эта крепость, а также филадельфийский собор – всего два места на всю территорию США, где ощутимо присутствие России! В списке из 220 парков штата, подлежащих закрытию по решению калифорнийского губернатора Арнольда Шварценеггера из-за нагрянувшего кризиса, «красуется» и наш исторический ансамбль «Форт Росс», заложенный – шутка сказать! – ещё в 1812 году.
  — Ответ получен?
  — На ваш вопрос отвечу своим ответом на моё послание:
  «Уважаемый господин Президент!
  Позвольте поблагодарить Вас за сохранение для будущих поколений русского форта на американской земле/.../ Хочется верить, что сохранение культурно-исторического памятника Форт Росс станет первым пробным шагом по сохранению всего великолепия русского наследия в США.
  Низкий поклон Вам и успехов в деле по обустройству государства Российского!»
  — И всё же, как ныне обстоят дела со спонсорством вашей замечательной идеи мемориала?
  — Ситуация двусмысленная. Я впервые в 2005 году обратился к официальным лицам Российской Федерации, встретив традиционное чиновничье безразличие к проекту, благословлённому духовными и общественными лидерами русского зарубежья.
  — Неужели время героев Салтыкова-Щедрина так крепко задержалось в наших кабинетах власти?!
  — Видать, мы задержались в тех веках! А вот американцы не задержались и откликнулись.
  — По статистике, они жертвуют на благотворительные цели огромные деньги. До 300 миллиардов долларов в год!
  — Абсолютный мировой рекорд!
  — И что, американская сторона готова помочь с комплексом строительства мемориала?
  — При условии, не очень-то для нас приемлемом: полностью умолчать о Русской православной церкви в США. Это идёт вразрез с нашим видением русского наследия здесь, в Америке. Но они гарантируют стопроцентность финансирования.
  Я в раздумьях: может, найти компромиссное решение? Под углом того, что страна американская раскрыла в полной мере таланты многих наших соотечественников, вынужденно покинувших родную землю?
  Всеночно размышляю.
  — Россия и США не просто страны на географическом глобусе. Это нечто большее…
  — В географическом, политическом, экономическом и культурном плане – это две самостоятельные линии жизни, требующие необыкновенно умного, тонкого, гибкого сосуществования.
  — Многие в Америке этого не понимают, но здесь и наша вина таится. Вина россиян, не слишком заботящихся об имидже прекрасной и единственной в своём роде державы.
  — Обидно за соотечественников! Ведь будущее всех нас – только мир. Общий для всех мир.
  — Замечательная концовка нашего разговора. Но хотелось бы встречу завершить на хорошей пафосной ноте: идея мемориала обязательно победит! Верите в положительный исход вашего замысла?
  — Когда нет выхода из тупика, как всегда в любых бедах, больших или маленьких, помочь может только Бог!
  — Но на Бога надейся, а сам не плошай.
  — И надеюсь, и не плошаю одновременно. Я оптимист по натуре, всей своей жизнью доказывая это. Почему бы не покорить очередной Эверест на своём пути?
  — Обязательно покорите: мемориал «Сынам и дочерям России» будет построен – ведь за нами бьются сердца героических матросов крейсера «Варяг»! Успехов в осуществлении грандиозной по сложности идеи памяти русских свершений на американской земле!
  — Спасибо!
Филадельфия,
апрель 2010 года.
  По телефону:
  — Дорогой Саша! За это время мы перешли с тобой на ты. Вчерашняя встреча Дмитрия Медведева в Калифорнии с живым Терминатором во время визита нашего президента в Соединённые Штаты закончилась спасением «Форта Росс».
  Так что, Саш, поздравляю тебя с победой, в которой есть и частица твоего гражданского неравнодушия.
  — Отношение к произошедшему у меня сдержанное. С одной стороны, как этому не радоваться: спасён национальный парк от закрытия.
  — И процветавшее в середине XIX века русское поселение продолжит свой век для поколений нынешних и завтрашних.
  — Радует то, что спасение «русского духа» в Америке взял на себя российский бизнесмен. Значит, есть в Отечестве родном патриотически и перспективно мыслящие люди!
  — Но в голосе твоём горечи меньше не стало.
  — Скажи, почему для решения какой-то проблемы нужно обращаться к персоне №1 Российского государства? Почему «власти предержащие» не могут взять на себя ответственность в принятии самостоятельного решения? Неужели мы, россияне, лишены собственной инициативности и умения взять на себя ответственность за свою позицию? Кто нас этому наконец научит?
  — Видишь, не успел ты обратиться к Господу Богу, как заповедник «Форт Росс» спасен президентом – простым земным человеком. Значит, есть надежда?
  — Твой звонок, Леонид, укрепляет надежду на осуществление замысла мемориала.
  — Будем оптимистами вместе!
Москва — Филадельфия,
июнь 2010 года.
 
  — Саша, создание мемориала – задача глобальнейшая, требующая продолжительного энтузиазма сподвижников. Это годы! Чем сегодня ты приближаешься к ней?
  — Впереди новые важные проекты, два серьезных мероприятия. Первое: «Русские в истории армии США» — в период с 1775 года по настоящее время. И второе: «Андреевские флаги на рейдах Америки» — к 150-летнему юбилею захода русских эскадр в порты Нью-Йорка и Сан-Франциско, которое отметим в 2013 году.
  — Пожалуй, это вызовет в США большой общественный резонанс – ведь Россия никогда не воевала с Америкой! Какими ты видишь формы проведения торжеств?
  — Скульптурные композиции, открытие памятных досок, театральные представления прихода нашего флота под Андреевским стягом в американские воды. Балы в стиле прошлых веков. Приемы, посещение американцами палуб наших кораблей… А сегодня голова болит: как побольше собрать денег для погорельцев у нас на Родине, в России, так пострадавших от жестокости нынешнего лета. На экран телевизора без боли взирать невозможно!
  — Да, побольше бы нам таких русских американцев, как ты, дорогой Александр Николаевич Козлов!