75 лет – возраст взлёта

Я хорошо (и много лет) знаю тюменского писателя, драматурга-документалиста Анатолия Омельчука, читал многие его книги (всего их 47), видел многие его фильмы и когда родилась идея провести конференцию, посвященную 75-летию Омельчука, дал согласие участвовать в ней. В режиме «он лайн», естественно.

Несмотря на карантин и то, что от пандемии писательский люд в нашем посёлке даже на форточки повесил замки, чтобы коронавирус случайно не проник в жилое помещение, именитые и полуименитые литераторы вооружились разными лекарствами, виферонами, спиртовыми, спреями, гелями, растворами, мазями, свечами (прошу не путать со свечами церковными) и на случай непредвиденного контакта с внешним миром держат наготове дубину либо что-нибудь еще, более серьезное, — я решился вылезти в открытый интернет-эфир.
Попытка общения в стиле «он лайн» оказалась неудачной (все-таки техника, особенно электронная — увы, сильнее нас; при включении динамики моего ноутбука начали шипеть, хрюкать, визжать, гудеть по-пароходному, — провал, в общем, был полный, торжественной речи не получилось и Омельчук, естественно, не удержался от поддевки: «Зато выступление твое запомнилось всем»), в результате пришлось пойти по пути гусиного пера и сесть за сочинение этого материала.

Не секрет, что страна наша живёт ныне не благодаря трудовым потугам олигархов, «заботящихся» о своей Родине, не благодаря «красным директорам», приватизировавшим заводы, а скорее, вопреки им, и живёт за счет нефти и газа, которые были открыты на земле тюменской в шестидесятые и более поздние годы; не будь тех открытий, неизвестно, на какие деньги бы мы питались сегодня, на что покупали себе хлеб, мясо, на какие «деревянные» ели бы и пили? Анатолию Омельчуку довелось (есть более точное слово — посчастливилось) быть в пору великих дел на «северах», работать там и стать свидетелем и соучастником грандиозных нефтяных и газовых открытий.
Он видел тех людей и знал их лично, поименно, о многих писал, рассказывал по радио, наиболее выдающиеся попадали на пленку его тогдашней телекамеры, становились героями его книг. Он сам был частью того сообщества, учился у великих тюменцев науке жизни, они же, в свою очередь, считали его своим и в чем-то, я полагаю, учились у него. Несмотря на разницу в годах.
Эрвье и Фарман Салманов, Иван Иванович Нестеров и Геннадий Павлович Богомяков, Подшибякин и Муравленко, Стрижов и Игольников… Вообще-то — несть им числа, их много, первооткрывателей и первопроходцев, первостроителей и родоначальников, отцов новых регионов, говоря расхожим нынешним языком; каждый из них — первый, с которого начинался длинный список героев. Герои Социалистического Труда, лауреаты Ленинской премии…
К сожалению, приметных мастеров пера, писателей и журналистов среди них было немного, на пальцах можно пересчитать, и первые, на мой взгляд, — Евгений Ананьев (он же Шерман) и Анатолий Омельчук.
Ананьев — особая статья, не было в тундре человека, который не знал бы его, таким же популярным через некоторое время стал и Омельчук.
У Омельчука есть любопытная книга «Река возвращается» — сборник новелл о жизни и событиях, в которых он принимал участие, каждую новеллу можно легко развернуть в повесть, поскольку все новеллы, как узлы одной большой конструкции построены по законам прозы, имеют завязку и кульминацию, населены толково прописанными (хотя порою и наметочно) героями, наделены сюжетной концовкой и имеют даже эпилоги… Иногда всего в несколько слов, но читающей публике хорошо известно, что короткие эпилоги — сильнее длинных, это закон.
От «Реки…» пахнет севером, невольно хочется отправиться в места, где бывал когда-то автор, проверить себя где-нибудь на открытом месте в ямальской тундре и на собственной шкуре понять, что такое сиверко или хиус — жесточайший чёрный ветер при пятидесятиградусном морозе. Ходить при таком морозе можно только спиной вперед и прежде всего беречь глаза — замерзают в лютый мороз прежде всего глаза. Анатолий Омельчук рассказывает о северных страстях спокойно, как о чем-то совершенно рядовом, обыденном, со вкусом и достоинством.
А каков воздух на залитом тёмной холодной водой берегу Обской губы в летнюю пору? Таков, что его можно резать ножом — так много в нем комаров. В пору Эрвье и Салманова по стране Тюмении вообще ходила байка о том, как в воздухе над нефтяным северным болотом столкнулись тюменский комар и самолет Ан-2, — по-простонародному «кукурузник». Комару хоть бы хны — полетел дальше, а «кукурузник» совершил вынужденную посадку. Вот такова нефтяная «се ла ви».
Северный комар — это тоже явление. Как и хиус.
Анатолий Омельчук первым из журналистов побывал на деревянной «железной дороге», где и шпалы и рельсы вытесаны топором из дерева. Оказалось, это древний волок между двумя реками, Туруханом и Тазом, по дороге этой перебрасывали грузы с одного водораздела на другой, автор детально описал эту удивительную «ж/д», дал понять, что таланты водились и в древние времена, что ниточка эта — сообразительности, изобретательства, сноровки, умения найти толковый выход из безвыходной ситуации, — не прерывалась никогда, ни раньше, ни сейчас и не прервется впредь — потянется в будущее.
Бывал автор и на раскопках древней Мангазеи, проводимых знаменитым профессором Беловым, описал их; несколькими вкусными деталями, толково нарисованными, рассказал о важности тех раскопок для археологической науки, а заодно открыл читателю и Старинное мангазейское море — Тазовскую губу и губу Обскую, вместе взятые и соединенные в море. В море том, кстати, в шторм может перевернуться крупное судно… Даже военный корабль. Волна мангазейская обладает железной силой.
Страна наша — огромная, в ней много таких мест, о которых мы не слышали никогда. Ну кто, например, знает деревню Носок, расположенную на берегу Енисейской губы? Или районный центр тамошний — Усть-Караул? Живут там северные люди нганасане, жизнь у них — удивительная, полная неожиданностей и испытаний… И где — в Носке, деревне, пропахшей самой вкусной в мире рыбой и вареными зайцами. Романтично, а? Или нет?
Есть поверье: если север присмотрел какого-то человека, полюбил его, то никогда уже от себя не отпустит, где бы потом этот человек ни жил, в каких райских кущах ни пребывал… Человек всегда будет помнить север, говорить о нём с нежностью, даже со слезами на глазах, мечтать о встрече. Так и Анатолий Омельчук. Хоть и живёт он ныне в стольном граде Тюмени, но хорошо помнит и северные дали, и людей, скрывшихся в них, в безграничных пространствах, в сиянии снегов, он предан этим людям, какие бы юбилеи ему не довелось отмечать, с какими бы высокими людьми не пришлось общаться… Это всё — мелочи по сравнению с прошлым.

Валерий ПОВОЛЯЕВ.

Редакция «Слова» сердечно поздравляет Анатолия Константиновича с юбилеем. Желаем ему здоровья и дальнейших творческих успехов.